Мастер гнева

На улице похолодало. Дул пронизывающий северо-западный ветер, но Сорок Седьмой никогда не обращал внимания на перипетии погоды. Цепочка следов вела к одному из зданий заброшенной полярной станции, обитому листами жести. В двух местах жесть отошла от стены, она колыхалась под порывами ледяного ветра и билась о старые доски. Сорок Седьмой почувствовал, что в этом сарае его ждет нечто гораздо более неожиданное и опасное, чем десяток итальянских головорезов. Он усмехнулся и крепче сжал в руках рукояти пистолетов.

Ровно двадцать шагов отделяли его от полярной станции. На этот раз он входил гораздо осторожнее, чем прежде. Как ни странно, в помещении горел дежурный свет – цепочка тусклых маленьких лампочек на потолке уходила вдаль по коридору и сворачивала вместе с ним за угол.

Сорок Седьмой, держа пистолеты наготове, двинулся вперед. Проходя мимо открытой двери туалета, он скользнул быстрым взглядом по запыленному, грязному зеркалу, криво висевшему на стене. Из зазеркалья на него посмотрел широкоплечий, лысый, безукоризненно одетый мужчина с холодными синими глазами. Сорок Седьмой отвернулся и двинулся дальше.

Наконец коридор уперся в большую железную дверь. Сорок Седьмой осмотрел дверь и понял, что она не заперта. Он решил войти. И вошел. Приоткрыл дверь и проскользнул внутрь неслышной, быстрой тенью, готовый увернуться от пули или ножа и отразить любую атаку.

На этот раз выстрел прозвучал всего один раз. Егор вышиб из рук первого нападающего пистолет. Затем увернулся от пожарного топора, которым хотел оприходовать его связист Уиндоуз, перебросил Уиндоуза через себя, вмазал помощнику пилота Палмеру рукоятью пистолета по лицу и ударом ноги отшвырнул его в угол комнаты. Затем навел на замерших коллег пистолеты и мрачно пообещал:

– Кто дернется – прострелю башку!

– Не дури, МакРейди, – сипло проговорил седовласый доктор Коппер, хмуро глядя на пистолеты. – Это не поможет исправить дело.

– Какого дьявола здесь происходит?! – рявкнул Егор, чувствуя, как лед, сковавший его густую бороду, тает и вода стекает по кадыку за ворот летной куртки.

– Один из нас – чужак, – сказал доктор Коппер.

Егор вперил в него холодный, неприязненный взгляд.

– Что ты сказал, док?

– Ты слышал, МакРейди. Я сказал, что один из нас – чужак. Инопланетная тварь, которую норвежцы вытопили из льдины, жива. И она способна принимать любой облик. Если она сожрет человека, она сможет воспроизвести и его. – Доктор криво ухмыльнулся. – Мы считаем, что это уже произошло.

Егор прищурил влажные от растаявшего на ресницах снега глаза.

– Хочешь сказать, что эта тварь замаскировалась под одного из нас?

– Да.

– И вы решили, что это я?

Сотрудники станции молчали, со страхом глядя на пистолеты, которые Егор сжимал в обмороженных руках.

– А что мы должны были подумать? – хрипло проговорил помощник Палмер, вытирая рукавом свитера разбитое в кровь лицо.

Егор посмотрел на него, затем перевел взгляд на доктора и отчеканил:

– Я знаю, что я – это я.

– Рад за тебя, МакРейди. – Док прищурил морщинистые веки. – Что ты намерен делать дальше, дружище? Перестреляешь нас всех?

– А у тебя есть другие идеи?

– Есть. Инопланетная тварь не только умеет изменять облик и маскироваться под человека. Ее защитные механизмы поражают. Защищается не только организм в целом, но и каждая его частица.

– Как это можно использовать?

– Нужно взять у каждого из нас несколько капель крови, – сказал доктор. – А потом попробовать прижечь кровь раскаленной на огне проволокой. Кровь человека никак на это не отреагирует. Кровь пришельца будет защищаться. Это рефлекс, и его нельзя подделать.

Несколько секунд Егор размышлял, продолжая держать сотрудников полярной станции под прицелом пистолетов, а затем кивнул:

– Хорошо. Док, привяжи всех к стульям, и начнем.

– Я не позволю привязывать себя к стулу! – прохрипел помощник пилота Палмер.

Егор качнул одним из пистолетов.

– Эта штука может отстрелить тебе полголовы, – сказал он. – И будь уверен – я ею воспользуюсь.

Палмер несколько секунд изучающе смотрел Егору в глаза, а затем отвел взгляд. На этот раз возражать никто не стал, и сотрудники станции, смирившись с положением заложников, позволили доктору Копперу привязать себя к стульям.

После того, как дело было сделано, доктор взялся за шприц, намереваясь забрать у каждого из присутствующих по нескольку капель крови. Но сделать это он не успел. Все четверо привязанных к стулу мужчин подняли головы к потолку, открыли рты и заревели – так, как ревут медведи. Пол раскололся, и доски взметнулись вверх под напором мощного тела твари, выползающей из-под земли. Четверо сотрудников станции приподнялись вместе со стульями, а потом стулья лопнули и обрушились на пол грудой деревянных обломков вместе с порвавшимися веревками, и вдруг оказалось, что все сотрудники – не более чем головы четырехголовой твари. Одежда лопнула по швам и упала с их липких, дрожащих тел, головы разрослись, а тела превратились в длинные, перевитые канатами мускулов шеи.