Мастер гнева

– А вдруг ты врешь? – негромко осведомился он. – Откуда я знаю, что голова у тебя?

– А ты принюхайся, – насмешливо ответил Егор. – Эту вонь ни с какой не спутаешь.

Долговязый, чья рука все еще лежала на цевье автомата, втянул воздух большими, волосатыми ноздрями. Потом выдохнул и сказал:

– Твоя правда. Дай слово сталкера, что не кинешь.

– Даю, – отозвался Егор. – А теперь – говори.

Главарь сглотнул слюну, и острый кадык на его жилистой шее судорожно дернулся.

– Тот, кого ты ищешь, был здесь примерно час назад, – сказал он. – Взял нас на мушку, велел смазать и перебинтовать ему ожоги. Ожоги были совсем свежие. Я спросил – откуда? Он ощерил пасть и ответил: «От полярного верблюда».

– Что было дальше? – поторопил Егор.

– Дальше? Ничего. Мы перевязали ему раны, он сожрал нашу тушенку, выпил стакан водки и пошел к Барьеру.

– Но…

И в этот миг бандиты вскинули стволы. Егор, однако, был к этому готов, и в тот момент, когда загрохотали выстрелы, он уже оказался в паре метров от того места, где находился миг назад.

Пушку Гаусса он не применил. Просто выхватил из кобуры свой видавший виды пистолет Макарова и трижды нажал на спуск. Первая пуля угодила гитаристу в лоб. Вторая прострелила правое плечо сизоносого крепыша, а третья начисто снесла ему нижнюю челюсть.

Еще секунда – и Егор оказался за спиной у долговязого. Ребром левой ладони он резко ударил главаря по шее, аккурат по блуждающему нерву. Бандит выронил автомат, а затем обмяк и рухнул на землю.

Очнулся долговязый главарь лишь спустя минуту. Увидел дуло «макарова», глядящее ему в лицо, и судорожно сглотнул слюну.

– Теперь поговорим? – осведомился Егор холодным, безжалостным голосом.

Главарь перевел дух, а потом прохрипел, морщась от боли в шее:

– Да.

– Отлично. Полковник Варлей плохо ориентировался в этом районе, так?

– Так, – хрипло выдохнул долговязый бандит.

– Он был самоуверен и неосторожен. Вы решили, что он легкая добыча. Я прав?

– Да.

– Что вы с ним сделали?

– Мы его… оглушили. – Бандит облизнул обескровленные, пересохшие губы. – Оглушили, а потом толкнули в Розетку.

– Что такое «Розетка»?

– Аномалия.

– Где она?

Долговязый кивнул подбородком в сторону остатка стены, сделанной из шлакоблоков:

– Там.

Егор посмотрел на темную поверхность стены и уточнил:

– Что происходит с человеком, попавшим в эту аномалию?

– Он… исчезает. – Главарь снова поморщился от боли.

– Падает в стену и исчезает?

– Да.

Егор обдумал слова уголовника.

«Пожалуй, придется рискнуть. Другого способа нет».

Затем он пристально вгляделся в бледное лицо бандита и жестко произнес:

– Полагаю, ты понимаешь, что я с тобой сделаю, если ты меня обманул?

– Пони… маю.

– Хорошо. Похорони своих приятелей, если не хочешь, чтобы их сожрали слепые псы или снорки.

Егор поднялся на ноги, повернулся и зашагал к темной стене. Возле стены он на мгновение остановился, а потом занес ногу и шагнул в стену, словно в открытую дверь, ведущую в черную комнату.

На мгновение Волчок почувствовал, как его обдало пронзительным холодом, а затем оказался в лесу.

Егор огляделся. Он стоял на небольшой полянке, со всех сторон окруженной кривыми осинами и чахлыми березами. Деревья были невзрачные, больные, но их было так много, и росли они так густо, что образовывали настоящую чащу. Лес вокруг был неприветливый, однако Волчок чувствовал себя в этом лесу, как дома. По сути, это и был его дом. По крайней мере, с того момента, как он стал ходоком в места погиблые.

– Добро пожаловать в «Гиблое место», – с усмешкой проговорил Волчок и оглядел свою амуницию.

На перевязи у него висел меч-всеруб, заговоренный против нечисти. Из кожаных ножен торчала костяная рукоять ножа-косаря. Егор поднял руку и нащупал прохладный металл обреза охотничьего ружья, который торчал из кобуры, закрепленной на спине.

Что ж, оружие для Гиблого места вполне подходящее. Не помешали бы чудны́е вещи, но последний золотой шарик против волколаков он использовал полчаса назад, когда пробирался через долину белого тумана. Да, маловато он нынче взял с собой чудны́х вещей. А еще говорят, что он – лучший среди ходоков в места погиблые, и что чует опасность за десять верст.

Впрочем, насчет чутья люди не ошибались. Он почувствовал врага за несколько секунд до того, как страшный сипловатый голос проскрежетал за спиной:

– Глеб Первоход.

Когда Волчок развернулся, в правой руке он сжимал обрез охотничьего ружья.

– Темный ходок, – процедил Волчок сквозь зубы.

Да, это был Темный ходок. Огромного роста, с широкой грудью и могучими плечами. Руки Темного ходока были затянуты в суконные перчатки. А лицо под низко нахлобученной кожаной шапкой – скрыто тряпичной маской с тремя дырами, для глаз и рта. Кожа на левом предплечье Темного ходока истлела, обнажив темное, бугристое мясо.