Мастер и Маргарита

монастырскими пряничными башнями, с разбитым вдребезги солнцем в стекле.	with the sun broken to smithereens in its windows, now wove itself behind them.
- Тоже нет, - ответил Воланд, и голос его сгустился и потек над скалами, -романтический мастер! Тот, кого так жаждет видеть выдуманный вами герой, которого вы сами только что отпустили, прочел ваш роман. - Тут Воланд повернулся к Маргарите: - Маргарита Николаевна! Нельзя не поверить в то, что вы старались выдумать для мастера наилучшее будущее, но, право, то, что я предлагаю вам, и то, о чем просил Иешуа за вас же, за вас, - еще лучше. Оставьте их вдвоем, - говорил Воланд, склоняясь со своего седла к седлу мастера и указывая вслед ушедшему прокуратору, - не будем им мешать. И, может быть, до чего-нибудь они договорятся, - тут Воланд махнул рукой в сторону Ершалаима, и он погас.	'Not there, either,' replied Woland, and his voice thickened and flowed over the rocks. 'Romantic master! He, whom the hero you invented and have just set free so yearns to see, has read your novel.' Here Woland turned to Margarita: 'Margarita Nikolaevna! It is impossible not to believe that you have tried to think up the best future for the master, but, really, what I am offering you, and what Yeshua has asked for you, is better still! Leave them to each other,' Woland said, leaning towards the master's saddle from his own, pointing to where the procurator had gone, 'let's not interfere with them. And maybe they'll still arrive at something.' Here Woland waved his arm in the direction of Yershalaim, and it went out.
- И там тоже, - Воланд указал в тыл, - что делать вам в подвальчике? - тут потухло сломанное солнце в стекле. - Зачем? -продолжал Воланд убедительно и мягко, -о, трижды романтический мастер,	'And there, too,' Woland pointed behind them, 'what are you going to do in the little basement?' Here the sun broken up in the glass went out. 'Why?' Woland went on persuasively and gently, 'oh, thrice-romantic master,
неужто вы не хотите днем гулять со своею подругой под вишнями, которые начинают зацветать, а вечером слушать музыку Шуберта? Неужели же вам не будет приятно писать при свечах гусиным пером? Неужели вы не хотите, подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что вам удастся вылепить нового гомункула? Туда, туда. Там ждет уже вас дом и старый слуга, свечи уже горят, а скоро они потухнут, потому что вы немедленно встретите рассвет. По этой дороге, мастер, по этой. Прощайте! Мне пора.	can it be that you don't want to go strolling with your friend in the daytime under cherry trees just coming into bloom, and in the evening listen to Schubert's music? Can it be that you won't like writing with a goose quill by candlelight? Can it be that you don't want to sit over a retort like Faust, in hopes that you'll succeed in forming a new homunculus? There! There! The house and the old servant are already waiting for you, the candles are already burning, and soon they will go out, because you will immediately meet the dawn. Down this path, master, this one! Farewell! It's time for me to go!'
- Прощайте! - одним криком ответили Воланду Маргарита и мастер. Тогда черный Воланд, не разбирая никакой дороги, кинулся в провал, и вслед за ним, шумя, обрушилась его свита. Ни скал, ни площадки, ни лунной дороги, ни Ершалаима не стало вокруг. Пропали и черные кони. Мастер и Маргарита увидели обещанный рассвет. Он начинался тут же,	'Farewell!' Margarita and the master answered Woland in one cry. Then the black Woland, heedless of any road, threw himself into a gap, and his retinue noisily hurried down after him. There were no rocks, no platform, no path of moonlight, no Yershalaim around. The black steeds also vanished. The master and Margarita saw the promised dawn. It began straight away, immediately after the midnight moon. The master -walked with his friend in the brilliance of