Мастер и Маргарита

котов, шнырявших возле веранды, был утренний вид. На поэта неудержимо наваливался день.	from the tables. The cats slinking around the veranda had a morning look. Day irresistibly heaved itself upon the poet.
Глава 7. Нехорошая квартирка	CHAPTER 7. A Naughty Apartment
Если бы в следующее утро Степе Лиходееву сказали бы так: "Степа! Тебя расстреляют, если ты сию минуту не встанешь!" - Степа ответил бы томным, чуть слышным голосом: "Расстреливайте, делайте со мною, что хотите, но я не встану".	If Styopa Likhodeev had been told the next morning: 'Styopa! You'll be shot if you don't get up this minute!' - Styopa would have replied in a languid, barely audible voice: 'Shoot me, do what you like with me, I won't get up.'
Не то что встать, - ему казалось, что он не может открыть глаз, потому что, если он только это сделает, сверкнет молния и голову его тут же разнесет на куски. В этой голове гудел тяжелый колокол, между глазными яблоками и закрытыми веками проплывали коричневые пятна с огненнозеленым ободком, и в довершение всего тошнило, причем казалось, что тошнота эта связана со звуками какого-то назойливого патефона.	Not only not get up, it seemed to him that he could not open his eyes, because if he were to do so, there would be a flash of lightning, and his head would at once be blown to pieces. A heavy bell was booming in that head, brown spots rimmed with fiery green floated between his eyeballs and his closed eyelids, and to crown it all he was nauseous, this nausea, as it seemed to him, being connected with the sounds of some importunate gramophone.
Степа старался что-то припомнить, но припоминалось только одно - что, кажется, вчера и неизвестно где он стоял с салфеткой в руке и пытался поцеловать какую-то даму, причем обещал ей, что на другой день, и ровно в полдень, придет к ней в гости. Дама от этого отказывалась, говоря: "Нет, нет, меня не будет дома!" - а Степа упорно настаивал на своем: "А я вот возьму да и приду!"	Styopa tried to recall something, but only one thing would get recalled - that yesterday, apparently, and in some unknown place, he had stood with a napkin in his hand and tried to kiss some lady, promising her that the next day, and exactly at noon, he would come to visit her. The lady had declined, saying: 'No, no, I won't be home!', but Styopa had stubbornly insisted: 'And I'll just up and come anyway!'
Ни какая это была дама, ни который сейчас час, ни какое число, ни какого месяца -Степа решительно не знал и, что хуже всего, не мог понять, где он находится. Он постарался выяснить хотя бы последнее и для этого разлепил слипшиеся веки левого глаза. В полутьме что-то тускло отсвечивало. Степа наконец узнал трюмо и понял, что он лежит навзничь у себя на кровати, то есть на бывшей ювелиршиной кровати, в спальне. Тут ему так ударило в голову, что он закрыл глаз и застонал.	Who the lady was, and what time it was now, what day, of what month, Styopa decidedly did not know, and, worst of all, he could not figure out where he was. He attempted to learn this last at least, and to that end unstuck the stuck-together lids of his left eye. Something gleamed dully in the semi-darkness. Styopa finally recognized the pier-glass and realized that he was lying on his back in his own bed -that is, the jeweller's wife's former bed - in the bedroom. Here he felt such a throbbing in his head that he closed his eyes and moaned.