Мастер и Маргарита

- Я вижу, вы немного удивлены, дражайший Степан Богданович? -осведомился Воланд у лязгающего зубами Степы, - а между тем удивляться нечему. Это моя свита.	'I see you're somewhat surprised, my dearest Stepan Bogdanovich?' Woland inquired of the teeth-chattering Styopa. 'And yet there's nothing to be surprised at. This is my retinue.'
Тут кот выпил водку, и Степина рука поползла по притолоке вниз.	Here the cat tossed off the vodka, and Styopa's hand began to slide down the doorpost.
- И свита эта требует места, - продолжал Воланд, - так что кое-кто из нас здесь лишний в квартире. И мне кажется, что этот лишний - именно вы!	'And this retinue requires room,' Woland continued, 'so there's just one too many of us in the apartment. And it seems to us that this one too many is precisely you.'
- Они, они! - козлиным голосом запел длинный клетчатый, во множественном числе говоря о Степе, - вообще они в последнее время жутко свинячат. Пьянствуют, вступают в связи с женщинами, используя свое положение, ни черта не делают, да и делать ничего не могут, потому что ничего не смыслят в том, что им поручено.	‘Theirself, theirself!' the long checkered one sang in a goat's voice, referring to Styopa in the plural. 'Generally, theirself has been up to some terrible swinishness lately. Drinking, using their position to have liaisons with women, don't do devil a thing, and can't do anything, because they don't know anything of what they're supposed to do.
Начальству втирают очки!	Pulling the wool over their superiors' eyes.'
- Машину зря гоняет казенную! -наябедничал и кот, жуя гриб.	'Availing hisself of a government car!' the cat snitched, chewing a mushroom.
И тут случилось четвертое, и последнее, явление в квартире, когда Степа, совсем уже сползший на пол, ослабевшей рукой царапал притолоку.	And here occurred the fourth and last appearance in the apartment, as Styopa, having slid all the way to the floor, clawed at the doorpost with an enfeebled hand.
Прямо из зеркала трюмо вышел маленький, но необыкновенно широкоплечий, в котелке на голове и с торчащим изо рта клыком, безобразящим и без того невиданно мерзкую физиономию. И при этом еще огненно-рыжий.	Straight from the pier-glass stepped a short but extraordinarily broad-shouldered man, with a bowler hat on his head and a fang sticking out of his mouth, which made still uglier a physiognomy unprecedentedly loathsome without that. And with flaming red hair besides.
- Я, - вступил в разговор этот новый, -вообще не понимаю, как он попал в директора, - рыжий гнусавил все больше и больше, - он такой же директор, как я архиерей!	'Generally,' this new one entered into the conversation, 'I don't understand how he got to be a director,' the redhead's nasal twang was growing stronger and stronger, 'he's as much a director as I'm a bishop.'
- Ты не похож на архиерея, Азазелло, -заметил кот, накладывая себе сосисек на тарелку.	‘You don't look like a bishop, Azazello,'[6] the cat observed, heaping his plate with frankfurters.
- Я это и говорю, - прогнусил рыжий и, повернувшись к Воланду, добавил почтительно: - Разрешите, мессир, его	‘That's what I mean,' twanged the redhead and, turning to Woland, he added deferentially: 'Allow me, Messire, to chuck him the devil out