Мастер Игры

Мы, кажется, живем в исторический период, предостав­ляющий идеальные условия для развития мастеров, в та­кое время, когда многие имеют возможность следовать своему призванию. В действительности, однако, кое-кто препятствует нам в достижении такой силы. Это помеха духовная и весьма опасная:

сама идея мастерства в наше время обесценена и ассоциируется с чем-то вышедшим из моды, даже неприятным. На мастерство сейчас не смотрят как на цель, к которой следует стремиться.

Такая переоценка ценностей случилась совсем недавно, а свя­зано это, вероятно, с некоторыми характерными особен­ностями нашего времени.

Мир, в котором мы живем, кажется, все больше выходит из-под контроля. Наш хлеб насущный, да и сама жизнь зависит от мощных глобальных сил. Проблемы, с кото­рыми мы сталкиваемся — экономические, экологические и прочие, — невозможно решить в одиночку. Полити­ческие лидеры держатся отстраненно, они не берут от­ветственность за осуществление наших устремлений. Естественная реакция встревоженных и растерянных лю­дей — это пассивность в разных ее проявлениях. Не ста­вя перед собой слишком высоких жизненных целей, мы можем ограничить сферу деятельности и таким образом получить иллюзию контроля над ситуацией. Чем на меньшее мы замахиваемся, тем меньше шанс потерпеть поражение. Если нам удается представить все так, будто мы на самом деле не отвечаем за свою судьбу, за все, что происходит с нами в жизни, очевидное наше бессилие будет казаться менее неприглядным. По этой же причи­не мы начинаем тяготеть к определенным сюжетам: ге­нетика по преимуществу определяет то, что с нами про­исходит; мы продукты своего времени, и только; лич­ность — это не более чем миф; человеческие поступки можно свести к данным статистики.

Многие воспринимают эту переоценку как шаг вперед, оправдывая собственную пассивность. Творческие лич­ности со склонностью к саморазрушению, не способные себя контролировать, воспринимаются как романтиче­ские герои. А художник, которому по душе дисциплина и усердие, получает ярлык старомодного привереды; важны лишь чувства, вложенные в произведение искус­ства, ничего другого не требуется, а любой намек на то, что художник над ним трудился, на тонкую, искусную работу лишь нарушает этот принцип. Люди предпочита­ют вещи, сделанные быстро, по принципу «дешево и сер­дито». Сама мысль о том, что им, возможно, придется усердно работать, чтобы получить желаемое, идет враз­рез с идеей, что они всего этого заслуживают, что наде­лены неотъемлемым правом на получение всевозможных благ и продуктов — всего, чего только ни захотят. «За­чем годами биться и мучиться, достигая мастерства, если мы можем много получить почти без усилий? Техноло­гии решат все проблемы». Оправдывая эту пассивность, под нее подвели даже своеобразную моральную плат­форму: мастерство и приходящая с ним сила — допотоп­ное зло; это прерогатива избранных, которые нас пода­вляют и навязывают свои взгляды; власть — вещь без­условно дурная, лучше уж вообще не иметь с ней дела и выйти из системы или, по крайней мере, представить дело в таком виде.

Если не беречься, мы и не заметим, как подобные взгля­ды начнут заражать нас, тихонько заползая в душу. Мало- помалу наши притязания на то, чего мы можем достичь в жизни, будут все понижаться. Будет неохота приклады­вать усилия, и самодисциплина может упасть «ниже точ­ки эффективности». Приспосабливаясь, подчиняясь тем критериям, которые диктует общество, мы больше при­слушиваемся к голосам окружающих, чем к своему соб­ственному. Бывает, что профессию мы выбираем, руко­водствуясь советом друзей и родителей или доводами корысти. Перестав слышать этот внутренний призыв, свое призвание, мы можем добиться какого-то успеха, однако это чревато разочарованием. Не слыша внутрен­него зова, мы работаем без вдохновения, жизнь сводится к развлечениям и сиюминутным удовольствиям. Из-за этого мы становимся все более пассивными и вялыми, не продвигаясь дальше первого этапа. Появляется неудо­влетворенность, подавленность, может развиться депрес­сия, а мы даже не догадываемся: причина в том, что мы изменили своему призванию.

Пока не поздно, нужно искать его, используя невероят­ные возможности эпохи, в которую мы живем.

Поняв, насколько важны заинтересованность и любовь к своему делу (именно они являются ключом к мастерству), мож­но обратить себе на пользу пассивность нашей эпохи, отнестись к ней как к стимулирующему механизму.