Мастер Игры

Вы должны понимать:

техническое мышление не явля­ется низшей или более примитивной формой интел­лекта по сравнению с мышлением абстрактным.

В дей­ствительности оно является источником многих наших логических построений и творческих решений. Наш мозг развился и увеличился до теперешних своих раз­меров именно благодаря сложным движениям рук. За­нимаясь изготовлением орудий, подчас из сложных для обработки материалов, наши предки научились ду­мать и выработали модель мышления, далеко вышед­шую за рамки исключительно ручного труда. Принци­пы, на которых базируется техническое мышление, можно свести к следующему: что бы ты ни создавал, над чем бы ни работал, необходимо самому провести испытания и испробовать свое творение в деле. Зани­маясь исключительно теоретическими выкладками и отделяя свое детище от себя, невозможно получить представление о ее функциональности. Вкладывая свой труд, не жалея усилий, вы чувствуете, что создаете. Кроме того, это позволит вовремя заметить и устра­нить ошибки и недочеты проекта. Не стоит уделять все внимание разработке отдельных узлов конструкции, самое важное — представлять, насколько согласовано они будут взаимодействовать, воспринимать конечное изделие как единое целое.

То, над чем вы тру­дитесь, не явится на свет как по вол­шебству в резуль­тате нескольких творческих вспле­сков вдохновения. Ваше детище будет и должно разви­ваться медленно. Это постепенный, поэтапный процесс, в ходе которого у вас есть возможность исправлять ошибки, доводя проект до совер­шенства.

В итоге вы победите, до­бившись успеха благодаря своей искусной работе, а не знанию конъюнктуры. Одним из критериев такой иску­сной работы является умение создавать вещи не гро­моздкие, а элегантные, простые и изящные из подручных материалов, а это высокий уровень творчества. Вышеупомянутые принципы задействуют естественные каче­ства вашего мозга, так что лучше и безопаснее с ними считаться и не нарушать их.

4. Природные силы. Сантьяго Калатрава

Окончив в 1973 году Школу архитектуры в родной Ва­ленсии, Сантьяго Калатрава ощутил беспокойство при мысли о том, что настало время приступать к работе в качестве архитектора. Раньше он представлял, что станет художником, но затем архитектура привлекла его более широкими возможностями — она позволяла творить что-то не менее интересное, чем скульптура, но при этом еще и функциональное, способное привлечь внимание широкой публики.

Архитектор — странная профессия. Когда дело доходит до реализации проекта, приходится считаться с множе­ством условий и ограничений — значение имеют и по­желания заказчика, и бюджет, и имеющиеся в наличии материалы, и природный ландшафт, и даже политическая ситуация. В законченных произведениях великих миро­вых архитекторов, например Ле Корбюзье, можно ви­деть отпечаток их индивидуальности, их личного стиля. Но многие и многие другие вынуждены идти на беско­нечные уступки обстоятельствам, отходя при этом от первоначального замысла.

Калатрава чувствовал, что еще не слишком свободно ори­ентируется в профессии, не владеет терминологией на­столько, чтобы суметь утвердить себя. Наниматься на работу в архитектурную фирму он не хотел из опасения, что бурлящие в нем творческие силы будут безвозвратно погребены под давлением рутины и коммерции.

Тогда молодой человек принял нетривиальное решение: поступить в Высшее техническое училище Швейцарской Конфедерации в Цюрихе и получить второе, на этот раз инженерное, образование. Он хотел стать инженером, чтобы самому разбираться в том, что и в каких пределах

допустимо при проектировании зданий и строительных конструкций.

Калатрава вынашивал идею о создании движущихся конструкций, что представлялось наруше­нием фундаментальных принципов архитектуры.

Желая приблизиться к своей цели, молодой человек стал изу­чать проекты космических спутников НАСА, разные части и детали которых могли складываться и разво­рачиваться для удобства использования в космическом пространстве. Для разработки подобных проектов тре­бовалось незаурядное знание принципов машинострое­ния и инженерного искусства.

Окончив училище в 1981 году и получив диплом инже­нера, он приступил наконец к практической деятельно­сти. Теперь он отлично ориентировался в технических аспектах ремесла, представляя, что требуется, чтобы до­вести проект до реализации, но тому, что касалось соб­ственного творчества, научить не мог никто. Пришлось самому нащупывать пути и учиться на собственных ошибках.