Мастер карнавала

Проклятие! Полный провал. Невозможно даже представить, чем еще она могла бы так привлечь внимание Виктора к своей особе. Ей удалось проследить его до жилья. У нее были адреса домов, где он собирал дань. Но пока она не знала самого главного — кому он передавал собранные деньги. Он наверняка не стал бы держать при себе долго такую большую сумму. За ней обязательно кто-то приходил, или он сам отвозил ее кому-то. Причем на регулярной основе. Теперь он знал Марию в лицо. В Гамбурге, при санкционированной слежке с постоянной сменой машин и сотрудников, входящих в группу слежения, в этом не было бы ничего страшного. Засечь одного из пяти труднее в пять раз. Она снова пожалела о том, что не обратилась за помощью ни к Анне Вольф, ни к Фабелю, с которыми работала в убойном отделе гамбургской полиции. В этот крестовый поход она отправилась в одиночку и теперь все испортила. Нужно искать выход.

Не исключено, что Виктор и его шлюха все еще сидят в баре. Может, стоит проникнуть к нему в квартиру и все обыскать? Вдруг удастся найти ключ к следующей ячейке синдиката Витренко? Мария закусила губу и крепко вцепилась в руль, поймав себя на том, что рассуждает как дилетант. Провалилась на службе в полиции и в свободном поиске дров наломала.

Мария включила зажигание и поехала, не представляя, что делать дальше. Перебравшись по мосту на другой берег Рейна, она бесцельно покружила по городу еще с полчаса, а потом остановилась у заправки с круглосуточным кафе. Заказав огромный гамбургер и жареную картошку, она быстро, почти не разжевывая, все проглотила и запила колой. После этого подошла к стойке и, вызывающе глядя на официантку, заказала вторую порцию.

Покончив и со вторым заказом, Мария прошла в туалет, заперлась в кабинке, опустилась на колени перед унитазом и сунула пальцы в рот.

6

Обер-комиссар крипо Бенни Шольц хмурился редко, но сейчас, глядя на экран телевизора, недовольно сдвинул широкие брови под копной темных волос. Не исключено, что ему предстояло решить самую важную за пятнадцать лет службы в полиции задачу, которая способную вызвать общественный резонанс. Каждый сотрудник полицейского управления Кёльна будет судить о нем по тому, насколько удачно ему удастся со всем справиться. Он не привык работать в условиях такого стресса.

Единственными источниками света в кабинете были лишь настольная лампа и мерцающий экран телевизора. Рядом с Шольцем сидел высокий худощавый полицейский в форме, не спускавший глаз с экрана.

— Хасек.

— Хасек? — Шольц повернулся к Руди Шефферу, не скрывая изумления. — Это организовал Хасек? Этот придурок из оперативного отдела?

Шольц, снова повернувшись к экрану, принялся наблюдать, как на разрисованную платформу водрузили черный «Форд-Т» с надписью «Полиция» на боку, неровно выведенной белой краской; вокруг суетились два-три десятка мужчин и женщин, одетых как кейстоунские полицейские из старого кинофильма. Процессия медленно двигалась по заполненной людьми улице. «Кейстоунские полицейские» постоянно натыкались друг на друга, спотыкались, «поливали» зевак из ведер мишурой, стилизованной под воду, лупили друг друга огромными резиновыми дубинками и бросали в толпу конфеты. В целом это была прекрасно срежиссированная обстановка полного хаоса.

— Три года назад за подобное шествие дали специальный приз, — не к месту заметил Руди.

— Я знаю об этом, — огрызнулся Шольц. — Но я понятия не имел, что организатором был этот чертов Хасек.

Настроение у Шольца окончательно испортилось. Почему-то все решили, что лучше Шольца с этим никто не справится. О его своеобразном чувстве юмора были в курсе буквально все и считали, что в этом году лучшего кандидата на роль организатора карнавального шествия представителей кёльнской полиции просто не найти. Однако он сам предпочел бы взвалить на себя раскрытие дюжины убийств, лишь бы не заниматься этим балаганом.

— Ты отобрал вариант головы из папье-маше? — спросил он у Руди. Комиссар Руди Шеффер из отдела дорожного движения был его старым другом, назначенным ему в помощники по его же просьбе. Поскольку именно Шеффер выдвинул его кандидатуру на столь ответственный пост, Шольц решил, что пусть он и попарится вместе с ним.

— Конечно, — добродушно заверил Руди. — Я уже принес прототип. Он там, за дверью.

Шольц уныло продолжил наблюдать за безукоризненным ходом шествия, принесшего Хасеку заслуженную награду. Появился Руди, напяливший на голову огромную маску быка, изготовленную из папье-маше.

— Что это за… — начал Шольц, поворачиваясь на стуле. — Соизволь объяснить: что это за идиотизм?

— Это бык, — виновато изрек Руди приглушенным маской голосом. — Как ты и просил. Знаешь, если мы все нарядимся Bullen[7], будет точно смешно. — Руди имел в виду, что быками в Германии презрительно называли полицейских. Как французы своих — фараонами.

Бенни Шольц был намного ниже Руди Шеффера и, чтобы дотронуться до его плеча, должен был подняться с места. Руди повернул к нему огромную голову из папье-маше.