Мастер карнавала

— Украинец, — не сразу ответил Крис. — Работал на кухне. Скорее всего нелегал. Кроме него тогда здесь были еще трое: два украинца и сомалиец. Украинцы перепуганы до смерти и… молчат. А сомалиец рассказал, что ворвались трое в масках и стали кричать на свою будущую жертву. Но не на немецком — скорее всего на украинском. Один из людей в масках взял тесак для рубки мяса… — При этих словах и без того бледный как мел молодой детектив побледнел еще больше. — Ну… и он с ним сделал все это.

Шольц двинулся было к останкам, но его остановил сердитый взгляд Симоны Шиллинг.

— Полагаю, что еще слишком рано спрашивать о причине смерти? — ухмыльнулся Шольц.

В кровавом месиве на полу было трудно что-то разобрать. Половина лица была разбита ударом тесака, разрубившего кожу, мышцы, сухожилия и кость. Из разреза на руке под коротким рукавом футболки торчал истекающий кровью кусок мяса. Острое лезвие ножа оставило не менее дюжины удивительно ровных ран.

— Полный отчет вы получите от патологоанатома. Вскрытие будет делать герр доктор Людеке, — объявила Симона Шиллинг, поднимаясь с пола.

— Да за него уже проделали всю работу, — сказал Шольц и сам же рассмеялся своей шутке.

Симона Шиллинг обвела взглядом пол, где ее ассистенты уже закончили описание и фотографирование кровавых пятен.

— Нападавшие явно не боялись, что оставят улики. У нас есть не менее шести очень четких отпечатков следов обуви, оставленных в крови. — Она с укоризной взглянула на Шольца. — Не удивлюсь, если половина из них окажутся вашими.

Шольц снова посмотрел на тело. Четыре или пять ран на руках, получены при обороне. Ладонь рассечена до кости.

— А имя мы знаем? — обратился он к детективам, застывшим у двери.

— Славко Дмитрук, — ответил Крис. — Во всяком случае, так сказали в ресторане. Владельцы считают, что ему было двадцать три — двадцать четыре года.

— С тобой все в порядке? — поинтересовался Шольц.

— Подобное зрелище всегда выбивает меня из колеи…

— А чего здесь такого? — Шольц кивнул на тело. — Это уже не человек, а кусок мяса. Кем бы и каким бы ни был Славко Дмитрук при жизни, это уже не имеет никакого отношения к тому, что от него осталось и находится здесь. И это надо принять как данность. Иначе ты когда-нибудь сломаешься, увидев на месте преступления убитого ребенка. И на этом твоя работа в полиции просто закончится.

Крис смотрел на изуродованное тесаком тело, и на его лице было написано сомнение.

— Ты что, пришел сюда натощак? — поинтересовался Шольц. — На пустой желудок все воспринимается гораздо хуже. — Он повернулся и, зачерпнув половником еще теплый суп, протянул детективу: — Попробуй… он действительно удался… гороховый…

Крис резко повернулся и стремительно выбежал из кухни, бросившись через главный зал к туалетам. Тансу Бакрач с нескрываемым упреком посмотрела на своего шефа. Шольц снова обратился к Симоне Шиллинг, изумленно наблюдавшая за происходящим.

— Что не так? — озадаченно спросил он, продолжая держать половник. — Я просто пытался помочь ему прийти в себя…

— Не все люди так бездушно воспринимают чужие страдания, как вы, герр Шольц.

— Зовите меня просто Бенни.

— Хорошо. А меня можете звать фрау доктор Шиллинг. — Она кивнула в сторону убежавшего детектива. — Может, проверить, все ли с ним в порядке?

— Он оклемается. А если нет, то это будет означать, что он выбрал себе не ту работу. И я вовсе не бездушен. Мне очень жаль жертву. Ужасная смерть. Но при виде трупа у меня не пропадает аппетит. Как я уже вполне справедливо отметил, это нелюди, а просто мертвецы. И вы об этом знаете не хуже меня.

— Вы правы, — согласилась Симона Шиллинг. — Для меня тело является уже не человеком, а набором улик. Но чтобы привыкнуть к этому, потребовались годы. Теперь я смотрю на них уже без эмоций, исключительно как профессионал. Но вы… вы просто бесчувственный поросенок!

Шольц ухмыльнулся. Он действительно любил вывести ее из себя.

— Я не бесчувственный, а просто практичный.

В дверях появился Крис.

— С тобой все в порядке? — спросил Шольц и, повернувшись к Симоне Шиллинг, добавил: — Видите? Он просто излишне впечатлительный.

— Не беспокойтесь, я в порядке, — ответил по-прежнему бледный Крис.

— Хорошо, тогда расскажите мне, что здесь произошло. Удалось что-нибудь вытянуть из сомалийца или администрации ресторана?

— Так, самую малость, — вздохнула Тансу. — Сначала сомалиец был разговорчив, а потом вдруг умолк. Думаю, что украинцы просветили его по поводу того, кем могли быть эти бандиты. Несомненно, здесь не обошлось без украинской мафии. Как бы то ни было, всех троих задержали, и сейчас они в КПЗ иммиграционной службы. Руководство ресторана тоже держит рот на замке. Сейчас с ними разбирается инспектор иммиграционной службы.

— Другими словами, добавить нечего? — нетерпеливо переспросил Шольц.

— Не совсем, — ответил Крис. — Перед тем как замкнуться в себе, сомалиец успел сообщить, что видел, как Дмитрук разговаривал с какой-то женщиной — высокой, худой и хорошо одетой. Он решил, что она из иммиграционной службы. Или из полиции.

9