Мастер карнавала

В воздухе уже чувствовался еще не сильный, но отчетливый запах гниения. Оливер, разумеется, знал его причину: это разлагались клетки синевато-багровых сгустков крови в обширных открытых ранах и начиналось тление тканей под кожей. Но каким бы научным ни было объяснение или понимание происходящих процессов, по сути, это был просто запах смерти. Оливер сделал глубокий вдох, взял скальпель и занес его над уже расчлененными останками, лежавшими на столе.

Глава пятая 26–26 января

1

В ресторане «Шпайзекаммер» всегда было людно, и потому Ансгар Хёффер старался приезжать на работу пораньше. Он не считал, что обязанности шеф-повара ограничивались продолжительностью его смены. В конце концов, ресторан сейчас привлекал больше клиентов, чем когда-либо раньше за последние десять лет, и своей популярностью был во многом обязан именно его, Хёффера, безупречной репутации. До него «Шпайзекаммер» вообще не работал по средам, а сейчас ежедневно находились желающие здесь пообедать или отужинать. Жители Кёльна и других городов с удовольствием приобщались к настоящим шедеврам кулинарного искусства Ансгара, взявшего все лучшее из традиционной немецкой кухни и добавившего к ней изысканность тайских, французских и японских блюд. И для Кёльна с его тремя десятками первоклассных ресторанов это было настоящим достижением. Благодаря тому, что «Шпайзекаммер» столь высоко котировался среди кёльнских гурманов, процветал даже отдел полуфабрикатов. Нельзя сказать, чтобы вклад Ансгара в общий успех оставался незамеченным — он был одним из самых высокооплачиваемых шеф-поваров Кёльна, а хозяева ресторана герр и фрау Гальвиц даже предложили ему стать полноправным партнером. В принципе Ансгар не имел ничего против, но его реакция была осторожной. У него хватало здравомыслия понимать, что такое лестное предложение вызвано финансовыми соображениями, а отнюдь не симпатией к нему как человеку — по его собственному признанию, замкнутому и необщительному. Его единственной страстью была кулинария, и все понимали, что если он перейдет в другое место, то за ним потянется и клиентура.

Его украинская помощница Екатерина ждала появления Ансгара с нетерпением. Она еще не успела переодеться во все белое, и на ней по-прежнему был короткий топик, подчеркивавший полную грудь и оголявший живот. Ансгар старался не смотреть на пирсинг в пупке в виде гвоздика, протыкавшего нежную кожу. Она же не сводила с него светло-голубых глаз, ярко блестевших от волнения.

— Вы слышали, что случилось в ресторане «Биарриц»? — спросила она. Сильный акцент придавал ее речи какую-то особую сексуальность. Ресторан «Биарриц», ориентировавшийся в основном на туристов и деловые ленчи, был Ансгару, конечно, известен.

— И что там случилось? — спросил он, бросив украдкой взгляд на вздымавшийся от волнения топик.

— Убили одного из работников кухни. Позавчера. — И, будто в подтверждение своих слов, Екатерина печально покачала головой. В этот момент она казалась восхитительной.

— Да неужели?

— Буквально изрубили на куски, — подтвердила Екатерина.

— Что ты имеешь в виду? — Чувствуя, как учащенно забилось сердце, Ансгар заглянул в ее голубые глаза. Откуда у украинок такие пронзительные глаза?

— Его разрубили на куски тесаком. — Екатерина никак не могла успокоиться.

«Только не про это! — взмолился про себя Ансгар. — Про что угодно, только не про это!»

— Просто ужасно! — не унималась Екатерина. — Причем на кухне! Куски разбросаны по полу. Как мясо в разделочной!

Ансгар снял пальто и держал перед собой в руках, закрывая с присущей ему скромностью деформированные эрекцией брюки.

— А того злодея, кто это сделал, поймали?

— Нет. А еще убили украинца. Но он был нелегалом, — уточнила Екатерина, снова торжественно кивая головой. Она очень гордилась тем, что работала на законных основаниях. Она прожила в Германии уже пять лет и относилась к соотечественникам, приехавшим недавно, с долей пренебрежения. — Но все-таки это ужасно, правда, герр Хёффер? Я имею в виду, конечно, тесак…

Ансгар коротко кивнул и направился на кухню, по-прежнему держа пальто перед собой.

2