Мастер-класс от плейбоя

— Совсем нет, — беспечно сказала Поппи. — На самом деле ты прав. Я надеялась, что твой дедушка войдет и подумает, что мы встречаемся, что мы могли бы притвориться, что это действительно так; что в конце концов ты влюбишься в меня, и мы будем жить долго и счастливо в пентхаусе, на седьмом небе. Отличный план, тебе не кажется?

— Мне очень жаль, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Я был не прав, когда сказал то, что сказал.

— Да, ты был не прав. — Она стояла перед ним с сумкой в руках. — Но ты так думал, и правда в том… — Поппи сглотнула. — Правда в том, что от меня тебе нужна легкая интрижка. Так что это все не имеет значения.

— Ты хочешь сказать, что ты сама хочешь чего-то большего? — спросил Себастьяно, взъерошив волосы.

— Нет. — Она уставилась на него. Его слова, его отчужденность подтвердили все то, что она уже знала; она ему не нужна. Не по-настоящему, не так, как он нужен ей. — Но осталось еще одно желание, которое ты обещал исполнить.

— Чего ты хочешь? — настороженно спросил Себастьяно.

— Чтобы мы больше никогда не виделись.

Глава 14

— Значит, ты возвращаешься в Лондон?

Себастьяно не поднял взгляда от фотографии, что держал в руках, когда дед вошел в библиотеку. Затем отложил ее в сторону.

— Да. Было хорошей идеей провести неделю в римском офисе. Я понимаю объем работы, которую необходимо проделать. — Он положил ноутбук в сумку для переноски. Он поработает в самолете, хотя только бог знал, как сильно он устал. Еще чуть-чуть — и он начнет сдавать. Хотя разве это не спасение — блаженное забвение сна?

— А ты будешь видеться с Поппи в Лондоне?

— Нет, — коротко ответил Себастьяно Он знал, что его дедушка почувствовал, что нечто плохое произошло между ними, когда она попрощалась с ними в прошлый понедельник вечером, но они уважали его нежелание говорить об этом.

— Почему нет? — нахмурился Джузеппе.

Этот взгляд многое поведал Себастьяно Например, то, что он снова разочаровал его.

— Потому что Поппи была однодневкой, — раздраженно выпалил он, понимая, что это была правда. Он одиночка. Так он обуздывал себя после смерти родителей. Хорошо, что Поппи уехала. То, что он причинил ей боль, было плохо. И он не хотел задумываться, как он сам себя из-за этого чувствовал.

— Однодневка? — нахмурился Джузеппе. — Разве можно так называть такую женщину, как Поппи?

— Послушай, я хочу кое-что тебе рассказать. — Он выдержал взгляд деда. — Здесь нечем гордиться, но что сделано, то сделано, и уже ничего не изменишь. — Он поморщился. — Я солгал тебе о моих отношениях с Поппи, чтобы заставить тебя уйти в отставку и передать мне «Кастильоне Европа». Итак, если ты хочешь отменить свое решение и передать работу кому-то другому, финансовому директору например, я не буду оспаривать твое решение.

— Стефан не подходит для этой работы. И он не является членом семьи.

— В какой-то момент тебе придется идти в ногу со временем, дедушка. — Он провел рукой по волосам, грудь сдавило. — Я приму любое твое решение.

— Ты единственный человек, который сможет справиться с этой работой. Так было всегда.

— Ты имеешь в виду моего отца? — поморщился Себастьяно.

— Si. Но его здесь нет. И пришло время тебе перестать жить прошлым, которое ты не можешь изменить.

— Я не живу прошлым.

— Нет, живешь. Но о какой лжи ты говорил? Я не видел лжи между тобой и Поппи.

— Ты думал, что мы встречаемся. — И они действительно встречались, недолго. — На самом деле мы не знали друг друга до того дня, когда ты застал нас в моем кабинете.

— Когда я сказал, что вы встречаетесь? — нахмурился его дед.

— В моем кабинете. Ты сказал… — Его глаза сузились. А что конкретно дед сказал? — Ты сказал мне привезти ее сюда на вечеринку. Встретиться с бабушкой.

— Si. Почему бы и нет? Она красивая молодая женщина. Я увидел искру между вами и подумал, что она вновь вдохнула в тебя жизнь. И я был прав. Теперь твоя упрямая гордость все испортит.

Себастьяно смотрел на человека, который взял на себя заботу по его воспитанию после смерти его родителей. Затем он покачал головой:

— Боже! Ты прав.

— Обычно я всегда прав. — Его дед положил руку ему на плечо. — Как долго ты собираешься продолжать наказывать себя за то, что произошло пятнадцать лет назад, дорогой? — тихо спросил он.

«Вечно».

Это слово поразило его. Он действительно собирался винить себя вечно?

И как он мог относиться к Поппи подобным образом? Как он мог подумать, что она охотится за ним из-за его денег? Его статуса? Она — женщина, которая отговаривала его от покупки крошечной фигурки из стекла, которая запретила ему открыть Музей Гуггенхайм, потому что не хотела будить куратора. Боже. Любая другая женщина, с которой он встречался, тут же начала бы петь ему дифирамбы о том, как он важен.

Он посмотрел на фотографию, которую снова взял в руки. Он тяжело сглотнул.

— Вот, — грубо сказал он, передавая дедушке фотографию, которую нашел лежащей лицом вниз в ящике стола. — Она должна быть на стене у бабушки, не так ли?