Мастер-класс по убийству

– Где он сейчас?

– В отдел отвезли. Сейчас его опрашивают.

– Предсмертную записку обнаружили? – спросил я.

– Не нашли, – ответил Воробьев.

Труп Захаров лежал в комнате на полу, лицом вверх. На шее четко просматривалась странгуляционная борозда.

– Другие повреждения есть? – спросил Луценко, склонившись над телом.

– Нет, – ответил эксперт. – Думаю, что это суицид. Тем более от него спиртным разит. Точную причину смерти установлю только после вскрытия.

– Когда вскрытие будете проводить? – спросил Иван медика.

– Вообще, завтра, но если надо срочно, то договаривайтесь с начальством, – ответил эксперт.

– Решим, – сказал Луценко и, коротко поговорив с молодым следователем, составлявшим протокол осмотра места происшествия, взял со стола упакованные в картонную коробку водочную бутылку и стопку.

– Я их передам на экспертизу лично, а ты подготовь постановление.

– Иван Николаевич, вы только не забудьте. Это все-таки вещественные доказательства! – на всякий случай предупредил следак.

– Не учи ученого! – отмахнулся Луценко.

Прибыла труповозка.

– Везите в первый морг, – приказал Иван. – Взяли, быстро! – скомандовал он и, заметив, что санитары топчутся на месте, прикрикнул: – Живее булками двигайте!

Санитары переглянулись, и один из них, постарше возрастом, выступил вперед:

– Две тысячи заплатите, тогда доставим в один час, а так только завтра утром: заявок много.

– Ты слышал? – повернулся ко мне Иван и передразнил: – Две тысячи заплатите, иначе они не повезут…

Затем грозно посмотрел на санитаров.

– Вы что, за баблом уже поля не видите? Офигели совсем? Полицию внаглую на деньги разводите? – И громоподобно прорычал: – Вымогатели хреновы! Да я вас сейчас обоих в камеру запру!

Старший санитар уже понял, что, не разобравшись в ситуации, сболтнул лишнего.

– Вы неправильно поняли, – зло сказал он и стал упаковывать труп в полиэтиленовый пакет.

– Вот так-то оно лучше, – уже спокойно проговорил Луценко.

Когда вынесли из квартиры носилки, Луценко толкнул меня в бок:

– Ну, и как тебе такой расклад? Как будто лавочка у них частная, а не государственная контора. Только представь, как они с простым людом общаются… – Потом он поглядел на наручные часы: – Я сейчас в управление, а у тебя какие планы?

– Хочу в морг съездить и выяснить все по экспертизе. От кого еще аноним мог узнать об отравлении, как не от эксперта, – ответил я.

– А что, все верно, – сказал Луценко. – Давай этого Потапова к нам вызовем и поколем.

– Пока с ним говорить не о чем. Лучше будет, если сначала на месте во всем разберусь. Поговорю с Левченко, а там поглядим. Если возникнут проблемы, позвоню.

– Добро, – сказал Иван и сел в свою машину.

* * *

Мой давнишний приятель и он же начальник бюро судебно-медицинской экспертизы Женя Левченко встретил меня с озабоченным видом.

– Жора, я всегда рад тебя видеть, но сейчас несколько занят. Если недолго, то пару минут смогу тебе уделить, но не больше. Лучше завтра приходи.

– Вообще, мне нужен Потапов – ваш эксперт.

– А зачем он тебе понадобился? – Собравшийся было выйти Евгений остановился у двери.

– Хочу расспросить об одной экспертизе.

– Какой экспертизе? – Глаза Левченко сверкнули.

– Он два года назад вскрытие Сливиной проводил.

– И что тебя интересует конкретно? – Левченко уже сел за стол и никуда не спешил.

– Женя, ты мне скажи. Потапов на работе? – настаивал я.

– Потапов умер! – отрезал он. – Все вопросы ко мне.

– Когда?

– Неделю назад.

– Какая причина? – спросил я с волнением.

– А от чего наш брат умирает? – сказал Женя. – От нервов и вот от этого. – Он щелкнул пальцами по горлу. Я лично вскрытие проводил. В крови обнаружен алкоголь в кошмарной дозе.

– Он что, бухальщик был? – спросил я.

– Да нет, – пожал плечами Левченко. – На работе в нетрезвом виде замечен не был, но…

– По утрам пил холодную воду, – закончил я поросшую мхом, старинную шутку и спросил его: – Женя, не мог бы ты проконсультировать меня по одному вопросу?

– Смотря что тебя интересует. Если в моей компетенции, то, пожалуйста.

– Меня интересует акт вскрытия Сливиной. Это было два года назад…

– Помню! – прервал меня Левченко. – Девчонка совсем. И что? Ты конкретно говори.

Поняв бессмысленность хождения вокруг да около, я начистоту выложил ему все.

– Этого не может быть! – вскричал он. – Когда стало известно, что в тканях обнаружено отравляющее вещество? – Он полистал рабочий блокнот. – Вот оно! Нашел! Алкалоид акотинина. Я лично звонил следователю!

– И между тем… – пожал я плечами.

– Подожди, давай разбираться! – Левченко взглянул на меня грозно и вызвал секретаря.

Когда в кабинет зашла миловидная женщина в белом халате, приказал принести документы. Пролистав листы из папки, он вытащил нужные и углубился в чтение.

– Странно, – проговорил он, нахмурившись. – Но здесь указана только причина смерти и отсутствие в крови алкоголя и наркотиков.

– И как это можно объяснить? – поинтересовался я осторожно.

– Как, как! Никак! – Глаза Евгения засверкали. – Потапова уже не спросишь! А что Захаров говорит?

– Он покончил жизнь самоубийством. Труп, по всей видимости, уже доставили.