Мастер клинков - Начало пути

Но как только я представил себе, что Рон сделает со мной, если я проигнорирую его приказ — меня пробил озноб. Нужно было хоть как-нибудь, но отмотать эти пять кругов.

В замок я в буквальном смысле вполз, так как никакой другой возможности передвигаться у меня уже не было. Учитель встретил меня на пороге замковых ворот и с улыбкой сказал:

— Может, и выйдет из тебя толк.

Отдышавшись и тряхнув головой, чтобы исчезли разноцветные пятна, кружащиеся перед глазами, я прохрипел.

— Радуйся, скоро к тебе ещё новобранцы поступят.

Рон недоумённо на меня посмотрел.

— Чего это ради?

— Будем тренировать деревенских, формировать из них хотя бы защитный отряд, человек пятнадцать.

— Нет, я на такое не согласен, — возмутился учитель. — Мне тобой нужно вплотную заниматься, а для того, чтобы тренировать деревенских увальней, нужен простой армейский сержант с хладнокровием камня. Я же их просто поубиваю, если кто-нибудь начнёт мне возражать.

Я задумался, и минуту спустя сказал:

— Рон, сегодня в деревне будет праздник, я заниматься не смогу, так что давай сделаем так: ты пару дней походи по ближайшим тавернам и постоялым дворам, может, подскажут, где найти адекватного ветерана. Если ты действительно хочешь заниматься только мной одним, то наставник для деревенских олухов нам просто необходим.

Настала очередь нубийца задуматься.

— Знаешь, Макс, мне нравится твоё предложение. Думаю, так будет значительно проще. Сколько жалования мне ему пообещать?

— Ну, сам смотри, по ситуации, но не больше сестерция в день.

Телохранитель улыбнулся.

— Ладно, скряга, поем и пойду по местным злачным местам. Раньше, чем послезавтра, вряд ли вернусь, так что запомни: вечером будешь бегать по второй полосе двадцать раз, а утром по первой сорок и не вздумай пропустить: узнаю, ты меня знаешь.

— Знаю, всё сделаю, учитель, — обречённо махнул я рукой.

В ворота вошёл староста и удивлённо замер, увидев меня сидящим на земле, а рядом Рона с палкой в руках. Его глаза округлились, и он попятился назад.

— Вот и Накил, вовремя явился, — жизнерадостно сказал я, делая ему знак подойти. — Присесть не хочешь?

Староста отрицательно покачал головой, не зная, по-видимому, чего от меня ожидать.

— Ну, как хочешь, — заявил я, и, не вставая, продолжил, — сегодня вечером в деревне, как я и обещал, будет большой праздник в честь сбора урожая. Гулять будет вся деревня, поэтому пусть готовят еду и наряжаются, а ты пошли в трактир три телеги: я вчера отписал Шумиру, чтобы он приготовил три бочки с вином.

Староста ахнул.

— Как, господин, целых три бочки?

— Я ведь сказал, что будет большой праздник, — улыбнулся я ему. — В общем, встречаемся за час до заката.

Староста поблагодарил меня и, кланяясь, вышел из замка.

В голову мне пришла ещё одна мысль: местные солнечные часа были всем хороши, но время, по понятным причинам, показывали только до заката солнца. «Нужно спросить у Дарина, как гномы отмеряют время. Неудобно без отсчёта, не с песочными же часами везде таскаться».

— Ну ладно, я пошёл, — заявил Рон и отправился в сторону кухни.

Я хотел пробурчать ему в след какую-нибудь гадость, но сдержался — слух у нубийца был очень хороший. Поэтому, просто ворча про себя, я направился к кузне, чтобы умыться. Мастер был уже там и во всю мощь своей гномьей глотки объяснял Жану, какой он криворукий сын подземного червя и орки, встретившихся в норе землеройке.

Тот, шумно сопя, собирал с земли болты для арбалетов, которые, видимо, просыпал. Подойдя ближе, я попал в поле зрения мастера.

— Подмастерье, а ну-ка, быстро сюда, — переключился на меня мастер.

Тяжело вздохнув, я пошёл к нему, думая про себя: может, сделать ручей в другом месте, чтобы я не показывался рядом с кузней?

— Быстро надел фартук и помог мне, — проворчал Дарин, — трудишься, не покладая рук, а все помощники бездари и лентяи.

— Я бегал! — ответил я на это возмутительное обвинение, уж кто-кто, но я с того момента, как попал в этом мир, вкалывал как каторжник.

— Ты хочешь со мной поспорить? — глаза мастера опасно прищурились.

— Упаси Единый, мастер, — испуганно произнёс я, пулей влетая в кузню, одевая фартук и хватая ударный молот.

— То-то же, — успокоился гном.

Спорить с ним было просто опасно, так как после Рона и его измывательств, мастер был следующим, кто меня юзал, и вызвать его гнев значило подписаться на всю ночь работы молотобойцем. Пара таких ночей, с утренним пробуждением от Рона, надолго отбили у меня охоту спорить с гномом.

Делая вещи, гном одновременно рассказывал и показывал мне все тонкости кузнечного ремесла: как отличить железо одно от другого по искрам, как какое греть и ковать. Дальше этого пока он не объяснял, так как сначала требовал от меня повторения хотя бы пройденного.

Удивительно, но всё, что касалось железа, впитывалось в меня, как в губку, и я быстро учился всему, что говорил мастер. Тем более, что дедушкины знания всегда были при мне. В целом в кузне у меня дела пока обстояли лучше, чем с Роном, тем более, что с ним, кроме физических упражнений я больше ничем не занимался.