Мастер клинков. Начало пути

Захватив с собой продуктовый гроссбух, я вышел во двор. Там уже вереницей стояли крестьянские подводы, ожидая моего появления. Крестьяне, кланяясь в пояс, радостно приветствовали меня – ещё бы, ведь я сдержал обещание и забираю себе только треть всего урожая со своей земли. Прежде чем начать приёмку, я обратился к передним мужикам с приказом передать мои слова дальше по очереди:

– На следующий год земля остаётся закрепленной за теми же семьями, что и в этом, так что позаботьтесь, чтобы весной всё было готово к посеву.

Мужики радостно зашумели, делясь такой прекрасной новостью с задними рядами. Так, на фоне всеобщего оживления, я начал приёмку пшеницы. Вчера я успел перед сном разлиновать листы и теперь только заносил количество сданных рогожных мешков в нужные строчки. Особенно тщательно я смотрел за тем, чтобы количество сдаваемого зерна соответствовало количеству земли, отданной крестьянской семье в аренду. С этим проблем не возникало, так как, по словам старосты, мужики сдавали даже больше трети зерна, лишь бы только я на следующий год опять оставил землю за ними.

Разгрузка шла быстро, так как крестьяне помогали друг другу пересыпать зерно из мешков в бочки, стоящие в подвале, и я закончил приёмку ещё до обеда. Довольные моими словами мужики снова мне поклонились и, поблагодарив Единого, пославшего им такого чудесного хозяина, отбыли в деревню.

Из бухгалтерских книг барона я знал имя скупщика зерна, но, уже поняв, как барон вёл своё хозяйство, намеревался выяснить реальные цены на скупаемое зерно. Поэтому я решил совместить поход к трактиру, к которому с завтрашнего дня будет пристраиваться постоялый двор и конюшня, с посещением ярмарки, проходящей в соседнем селе, дальше по дороге от трактира.

Туда я собирался пойти инкогнито, сопровождаемый полностью закутанным в плащ Роном, – желания быть узнанным у меня не было. Как мне рассказал Жан, большие ярмарки, посвящённые окончанию сбора урожая, всегда устраивались в это время, и на них приезжало обычно по пять – десять перекупщиков, которые потом продавали зерно втридорога в столице.

Идею самому везти своё зерно в столицу пришлось с сожалением отбросить – для этого у меня не было ни телег, ни возчиков, ни охраны. Всё ненужное мне для еды зерно придётся продавать тут, хоть и по явно заниженной цене.

С трактиром всё было нормально: встретив меня, трактирщик со старостой радостно показывали мне практически готовое заведение, полностью обновлённое как внутри, так и снаружи. Снаружи трактир выглядел отменно: обшивка заменена, фасад перекрашен, даже висела вывеска, на которой был изображен сидящий на вздыбленном коне рыцарь. Внутри же зал был расширен и поделён на две неравные части: малый зал – для благородных и большой – для простых. На стенах висели начищенные до блеска мечи, щиты, булавы и даже рыцарский шлем.

– Доволен обоими, – похвалил я враз заулыбавшихся от похвалы мужиков. – Молодцы, хорошо поработали. Завтра начинается ярмарка, так что с утра открывай трактир, Шумир.

Трактирщик поклонился.

Повернувшись к старосте, я сказал:

– И тебя благодарю, Накил. Все твои отчёты по затратам я просмотрел, претензий не имею. Так что последний вопрос, прежде чем ты домой отправишься: согласен и дальше с семьей за садом на постоянной основе следить? Нужно его к зиме приготовить, да присматривать в холода.

Староста обрадовался и кинулся в ноги, я с трудом поднял его.

– Хозяин, не сочтите за дерзость, но как же мы все рады, что вы стали наследником. Господин барон был великим воином, но нашими делами особо не интересовался. Теперь мы все чувствуем руку настоящего хозяина, нам теперь многие завидуют.

– Ладно, Накил, я понял, – немного смутился я от хвалебной речи старосты. – Ступай домой.

Староста без страха посмотрел на меня и, кланяясь, ушёл прощаться с трактирщиком.

Кинув последний взгляд на трактир, мы с Роном вернулись в замок. Сегодня нужно лечь раньше и хорошо выспаться, так как это последние несколько дней, когда я смогу спать и отдыхать сколько хочу – всю осень, зиму и весну меня ждут тренировки. Мне уже успели объяснить, что зимой в этом мире люди мало чем занимаются: крестьяне в основном запасают дрова, готовят упряжь, инструменты, различный инвентарь на лето, а дворяне устраивают охоты и пиры. Ну и, конечно, двадцать пятого десата все сеньоры обязаны были явиться к королю для выплаты в казну ежегодного налога как со своих владений, так и с владений своих вассалов. Обо всём этом я узнал из записок барона, который в молодости вёл дневник: из него я почерпнул много знаний об укладе жизни дворян этого мира. Поскольку сеньора у меня не было, то по факту я должен был принести оммаж королю, так как барон был его вассалом.

Я задумался.

«Я ведь ничего не знаю о короле, только то, что зафиксировано в записях барона – «великий, могущественный и т. п.» – но ни одного описания внешности или его биографии. Придётся купить что‑нибудь эдакое, описательное, в столице, – решил я, – а то так впросак попадешь перед высшим светом».

Следом пришла другая мысль: