Мастер клинков. Начало пути

После войны возглавлял посольство гномов в нашей столице. Был обвинён паладинами в пособничестве неназываемым и чуть было не попал на плаху. Только то, что барон Крон оттянул время казни, позволило королю гномов вызволить его из плена. Именно после этого инцидента отношения между Шамором и Подгорным престолом окончательно испортились, а гному пришлось удалить кисти рук, так как, когда его пытали, палач перестарался, и пальцы на руках у гнома начали отмирать.

Когда ему удалили кисти, он хотел покончить с собой, но барон не позволил ему это сделать и забрал к себе в замок. Дарин был благодарен барону за спасение и поэтому по просьбе барона не стал повторять попыток самоубийства.

Король гномов был в ярости из‑за того, что его подданного Нумед III отдал в руки Священного Ордена паладинов. Когда скандал набрал обороты, Нумед просто сказал, всё произошло без его ведома, и весь гнев гномов пал на священников и паладинов. Им по сей день под страхом смерти запрещён въезд на территорию, контролируемую гномами.

Сколько раз король посылал послов к гномам – всё было бесполезно, Торгидор либо не впускал их в страну, либо отрубал им кисти и отправлял изувеченных послов назад. Так что, Макс, шумиха тогда была большая и вокруг Дарина, и вокруг церкви. Самое интересное, что в результате этой истории выиграли только гномы. Поскольку торговля между нашими королевствами полностью заглохла, то всё оружие и брони гномьей ковки завозятся в Шамор либо через Газар, либо через Тарон. Такой обходной путь настолько удорожил изделия гномов, что сейчас просто невозможно купить настоящий меч, сделанный руками гномов, зато подделок на рынке полным‑полно. Те же дворяне, которые хотят заполучить отличное оружие и доспех, едут на рынки Газара или Тарона, только там можно встретить гномов‑оружейников. Вот такие дела, Макс, творились совсем недавно, – закончил Рон свой рассказ, переворачивая очередной труп и снимая с него кольчугу.

Я слушал его, открыв рот. Я даже и не знал, что Дарин – такая знаменитость, по его поведению и не скажешь, что он был послом при королевском дворе, да к тому же и предводителем хирда.

– Круто, – высказался я, помогая Рону раздевать наёмника, убитого нашим болтом.

Как бы я за сегодняшний день ни устал, но продолжал вместе с Роном до самых сумерек раздевать наёмников, откладывая отдельно оружие и брони. Есть хотелось зверски, и руки меня уже почти не слушались, но поскольку Рон не переставал работать, то и я не мог остановиться.

Закончили мы работу, когда наступила почти полная темень, только бледный свет двух лун освещал полянку, на которой мы трудились.

– Ну вот и всё, осталось дождаться приезда наших, – закончил нубиец, почистив руки в чистом снеге и вытерев их об относительно чистую попону одной из убитых лошадей.

– У тебя поесть ничего нету? – в надежде спросил я.

– У меня нет, а вот у них есть, надо только в сумках пошарить, – кивнул Рон на седельные сумки дохлых лошадей.

Только от одной мысли, что нужно собирать еду с погибших лошадей, да к тому же и в окружении трупов, меня вывернуло наизнанку.

– Значит, есть ты не очень хочешь, – с усмешкой заключил Рон, глядя на моё перекосившееся лицо.

– Да ну тебя, – разозлился я, вытирая лицо снегом, – я правда есть хочу, весь день на нервах. Плёткой два раза перепало, знаешь, приятного мало.

– Да тебя едва задело, хватит хныкать, – оскалился негр и дал мне подзатыльник, – если бы я ударил, ты бы уже не встал.

Я обиженно засопел, не признаваться же Рону, что я тогда так сильно испугался, что готов был расколоться и выболтать наш план.

– А вот и помощники к нам подоспели, – радостно сказал нубиец, глядя в темноту.

Я посмотрел в том же направлении, но ничего не увидел.

– Где? Кто? – пялился я в темноту в поисках тех, кого Рон назвал «помощниками».

– Да вон же, слепая курица, – ответил нубиец, тыча пальцем в темноту.

Ещё раз приглядевшись, я заметил двигающиеся тени. «Ну и зрение у этого чёрного дьявола», – с завистью подумал я.

Оказалось, что к нам идут шесть дружинников под предводительством неутомимого Штыря. Хотя, когда они подошли поближе и радостно нас поприветствовали, я заметил, что ветеран еле передвигается, что было, в общем‑то, неудивительно, ведь он проделал два четырёхчасовых пеших перехода.

– Штырь, ты почему в замке не остался? – спросил я его. – Не устал на одной ноге прыгать?

– Хозяин, – возмутился он, – как я могу отдыхать, когда неизвестно, что с вами? Мы ведь, согласно плану, сразу двинулись к замку, чтобы уничтожить тех, кого Таросс там оставил. Никто из нас не видел, что с вами, живы ли вы вообще.

Хоть от его слов и стало приятно на сердце, тем не менее я подумал, что делать только ради меня такой переход – это чересчур. «Нужно его как‑то наградить, что ли», – пришла в голову идея.

– Штырь, ты завтра представь мне к награде самих отличившихся, – сказал я. – Их ждёт два дня увольнительной и денежная премия.

Сержант довольно заулыбался:

– Список будет, как только доберёмся до замка.