Мастер меча

Утром четвертого дня шестого месяца тысяча конных самураев в полном боевом снаряжении выступила из Камакуры. За ними следовал обоз из пятисот вьючных лошадей с оружием и доспехами. Впереди отряда ехал Окабе-но-Сантаро, великолепный в своих ярко-синих доспехах с фиолетовой шнуровкой. За седлом блестящего офицера развевался белый флаг Минамото, с левого бедра его свисали два меча, из-за спины выглядывал колчан с двадцатью четырьмя боевыми стрелами, У правого бога лошади Сантаро грозно посверкивало лезвие двухметровой нагинаты.

Йоши в коричневом охотничьем плаще, без оружия и доспехов, замыкал движение на своем гнедом. Худенький симпатичный слуга следовал за господином, ведя в поводу вьючную лошадь.

Голову Нами прикрывала широкополая крестьянская шляпа. Ее изящную фигурку облегал ставший привычным дорожный хлопчатобумажный костюм. Уже несколько часов она ехала молча. Но теперь, когда маленькая армия продвинулась далеко вперед и они с Йоши оказались на дороге одни, Нами пришпорила пони и нагнала возлюбленного.

Из Камакуры
Воины Йоритомо
спешат в стан Кисо.
Тысяча бойцов конных –
Как пестрые муравьи.

Нами дарила любимому эту танку в знак примирения. Ее недомогание закончилось еще вчера, но у молодой женщины до сих пор не было возможности поговорить с Йоши: он провел всю ночь, занимаясь вместе с Сантаро последними приготовлениями к выступлению. Ни тот, ни другой до утра не спали.

Нами продолжала играть роль слуги и должна была соблюдать субординацию при посторонних. Все утро она искала случая загладить свою вину. После их размолвки Йоши сделался молчалив и угрюм, а в стане Йоритомо с головой погрузился в дела, но Нами не была уверена, что только служебные хлопоты мешают ему уделять ей достаточно внимания. Неужели он все еще сердится на нее?

Стихи она прочла застенчиво, с тревогой ожидая, как их воспримет любимый. Нами чувствовала себя виноватой перед Йоши, но надеялась, что ее маленький подарок поможет им помириться.

Йоши был погружен в свои мысли, и, когда Нами подъехала к нему, он даже вздрогнул от неожиданности. Йоши по достоинству оценил и стихотворение, и добрые побуждения Нами. Он так до конца и не понял причин ее возмущения в тот вечер, когда он пошел молиться к алтарю Хатшимана, но был счастлив, что Нами вновь становится той милой и ласковой женщиной, которую он любил. Йоши улыбнулся ей и ответил:

Солнце сияет
В небесах Омиками.
Остатки росы,
Что увлажняла утро,
Высохли на рукаве.

Этими стихами он сказал Нами, как сожалеет, что на время вынужден был отдалиться от нее, и как счастлив, что она подарила ему стихи. Прочитав танку, Йоши дотянулся до руки Нами и сжал ее, успокаивая любимую.

– Поездка утомляет тебя. Потерпи. Скоро мы отдохнем. Когда мы приедем в лагерь Кисо Йошинака, ты сможешь снять одежду слуги. Поскольку я представитель Йоритомо, Кисо не осмелится причинить тебе вред.

Нами взглянула на него с легкой иронией:

– Это тот самый Кисо, который преследовал нас в Хикуме?

– Да. Судя по описанию Йоритомо, это он.

– А ты уверен, что он отнесется с уважением к твоему титулу?

– Вполне, – солгал Йоши.

Сомнения одолевали его, но он не хотел этого показывать. Что греха таить, он даже подумывал оставить Нами в Камакуре, но потом отказался от этой мысли. Если начнутся боевые действия, он может пробыть в армии Кисо не один месяц. В этом случае Нами лучше находиться с ним рядом. Собственно говоря, Нами вообще могла не подчиниться его приказу остаться в Камакуре. Йоши с огорчением обнаруживал в любимой черты упрямства и своеволия. Несколько дней назад он увидел еще одну Нами – разгневанную, сварливую. Йоши, как многие мужчины, не понимал, что такие вспышки раздражения иногда возникают у женщин перед днями недомоганий.

– Сколько времени мы пробудем в пути? – спросила Нами.

– Сегодня мы заночуем в предгорьях. Завтра пересечем провинцию Шинано. Потом углубимся в горы Кисо. Думаю, на дорогу уйдут три или четыре дня.

– Я хочу быть с тобой этой ночью. Я буду с нетерпением ждать захода солнца, а пока позволь мне вернуться на свое место: конец колонны уже виден.

Глава 30

Утром десятого дня шестого месяца стаи черных дроздов кружили в безоблачном небе цвета меди. Воздух был раскален и неподвижен. Утомленных всадников не освежало ни малейшее дуновение ветерка, до слуха их не доносилось ни одного постороннего звука, кроме криков ошалевших от зноя птиц. В горах Кисо уже неделю не было дождя, дороги рассохлись, и трава местами на корню превратилась в сухое бурое сено.

Доспехи Сантаро были покрыты толстым слоем бурой пыли. Командир отряда более двух часов покачивался в седле во главе передового дозора колонны, прежде чем был остановлен часовыми Кисо. Сантаро тут же узнали и повели через лагерь к палатке военачальника.