Мастер меча тысячелетней выдержки. Том I (СИ)

Такое со мной происходило всего один раз. Когда мы с одной ведьмой заключили магический пакт, что должен был продлить мне жизнь на пару десятков лет, а потом я решил… немного его нарушить.

— Ты в порядке? — позади раздались быстрые шаги, и через секунду очкарик уже помогал мне подняться на ноги. — Ты сегодня сам не свой, я начинаю переживать…

Что-то не так. Что-то очень сильно, капитально не так. Я много чего забыл за свою тысячу лет с камнем, но вот всё, что касается фолианта и условий моего призыва из мёртвых, я помнил идеально. Подобных ограничений в него я точно не вписывал.

— Как тебя зовут? — хрипло спросил я, выхватив у запыхавшегося парня из рук пачку сигарет.

Спустя пару секунд зажжённая раковая палочка уже обжигала мне губы.

Парень просто уставился на меня с открытым ртом, наверное, пытаясь понять не шучу ли я.

Я нервно затянулся дымом.

— Я Петя. Пётр, — он сплюнул. — А ты — сволочь неблагодарная. Очень смешно. Уже год в общаге друг на друга смотрим! Я скорее маму свою забуду, чем твою пресную рожу по утрам.

— У меня отшибло память.

Иногда нет ничего лучше, чем простая ложь, лежащая на поверхности.

— После Анжелы? — он хихикнул.

Я не посмеялся в ответ, лишь продолжал молчать.

— Ты… ты чего, серьёзно? — он уставился нга меня, широко распахнув глаза. — И-и это всё, что случилось после прочтения фолианта?

При слове «фолиант» в моих глазах тут же зажёгся интерес. Так… Стерлинг как минимум поделился своими планами со своим соседом — тот уже говорил что-то о фолианте. Окей, а что ещё известно этому доходяге о моей книжке?

— Типа того, — невозмутимо отозвался я.

— Ну скажи… — Петя смотрел на меня с надеждой, — неужели всё и правда было зря? Ты совсем не почувствовал прилива сил после заклинания?

Я быстро заморгал. Я в этом теле уже сколько? Пять минут? Десять? Больше?

Вслед за осязанием, слухом и прочей лабудой они уже должны были включиться… Уж к этому моменту-то точно.

Вот же чёрт.

Я понял, что совсем не чувствую своих сил.

Разумеется, за всю мою длинную историю побегов от смерти я научился очень многому. Я довел как свои физические, так и магические способности до идеала — назло всем тем мудакам, что вечно нудели у меня над ухом, будто идеал недостижим.

Само собой, было бы очень глупо обманывать смерть, каждый раз накапливая силы по-новой, поэтому — по задумке, по крайней мере — они должны были бы прийти в это тело вместе со мной… вырвавшись из печатей фолианта.

Мои глаза широко распахнулись.

Нет, нет, нет…

— Эй, — Петя зажёг еще одну сигарету и взволнованно уставился на меня. — Всё в порядке? Не переживай ты так… может, мы что-то не так поняли, может, всё-таки не стоило дописывать в этот фолиант свои условия, может, он как гарантия для приставки работает… типа, ну — действует, пока не лезешь внутрь сам? Вот у тебя память и отшибло.

Моя рука дёрнулась сама по себе; в один шаг я сократил расстояние до Пети, после чего схватил его за шиворот рубашки и слегка приподнял над асфальтом. От неожиданности тот аж выронил сигарету изо рта.

— Вы… — я сглотнул ком в горле, — мы сделали… что?

* * *

Долбанные задроты.

Дрочилы книжные.

Почему из всех потенциальных неудачников мне попались именно те, кто додумался перевести весь фолиант, а не только нужную им страницу — от условий использования до самого заклятия?!

Почему заклятие не мог прочитать перед смертью какой-нибудь аристократический заморыш, у которого не было бы времени разбираться, как это всё вообще работает?

Сколько бы я не злился, факт оставался фактом. Я стоял в загаженной дешевой едой, сигаретным дымом и мёртвыми тараканами комнатушке общежития и смотрел на древний фолиант, который две тысячи лет назад я вежливо позаимствовал у одного мелкого божка и переписал под себя.

Я смотрел на древний фолиант, а видел в нём лишь перечёркнутую графу со страшной ценой, которую должен заплатить призывающий за использование книги. Эта часть книжки вызывала у меня особую гордость.

Я смотрел на древний фолиант, а видел в нём лишь страницу с печатями, которые содержат мою силу. Особо чувствительными печатями, целостность которых ни в коем случае нельзя нарушать.

Смотрел — и видел, как поверх моих печатей красовались новые надписи двумя разными почерками, которых раньше там не было.

«ХОЧУ ПОДКАЧАТЬСЯ И КУБИКИ!»

«Я хочу, чтобы меня полюбила Анжелла Аквилла»

«Мы хотим, чтобы этот лох Кислевкий извинялся перед нами на коленях!»

«ХОЧЕТСЯ ДОРОГОГО БУХЛА!!!»

«Я хочу тройничок)»

«Мы хотим замутить ох*ительную тусу, как в том фильме»… и еще десятки подобных желаний.

— Ну, — Пётр виновато поскрёб затылок, — мы ведь были очень бухие, так? В тот вечер, когда ты доперевёл правила использования фолианта и оказалось, что условия призыва силы можно менять по своему усмотрению, если ты стал владельцем этой штуки.

Я схватился руками за голову.

Ну что же, рано или поздно правила этой дурацкой книжки должны были сработать против меня. Конечно, у меня нет моих долбанных сил.