Мастер побега

– Проверка твоя закончена, мужик. Текст марша согласован с руководством После того как мы его малость почиркали, он отправлен в издательский центр Департамента обороны. Ну ты молодец, оглобля! Башковитый. Конкретно, четко, задорно, боево. Что надо сбацал! Под эти слова люди со счастливыми глазами на смерть пойдут. Ветераны на старости лет за бутылкой петь будут.

– Малость почиркали?

Толстый показывает ему какой-то официальный бланк с аккуратной машинописью, двумя печатями и тремя подписями. Рэм пытается забрать бумажку, но Толстый ему не дает:

– Это теперь, мужик, сверхсекретный документ. Ты, по большому счету, не должен его видеть. Ясно? Читай у меня из рук.

И Рэм читает:

Боевая Гвардия тяжелыми шагами
Идет, сметая крепости, с огнем в очах,
Сверкая боевыми орденами,
Как капли свежей крови сверкают на мечах…
Железный наш кулак сметает все преграды,
Довольны Огненосные Творцы!
О, как рыдает враг, но нет ему пощады!
Вперед, вперед, гвардейцы-молодцы!
О, Боевая Гвардия – клинок закона!
О, верные гвардейцы-удальцы!
Когда в бою гвардейские колонны,
Спокойны Огненосные Творцы!

– Э-э… мне кажется… кое-где немного нескладно…

– Ты не понял. Это уже утвержденный текст.

– Э-э… хм… Н-да.

– Да ладно, брат! Слово туда, слово сюда… Нешто я не понимаю – тонкость! Ковырнули малеха – и шестереночки повредили. Зато – идейно выдержанная вещь вытанцовалась. А то ведь у тебя ни про боевые награды, ни про закон и порядок… Да и организация у Гвардии не полковая, бригадная организация. Сам видишь, вынужденная мера… Зато вернешься теперь знаменитостью: аж вся бывшая Империя прочитает твое это самое. Под твоей, гений, фамилией. Золотое перо нового порядка – не хрен собачий!

«Под моей фамилией… с огнем в очах… упыри!»

Выражение его лица, по всей видимости, выдавало на все сто это сложное, эмоционально насыщенное размышление. Толстый отодвинулся на пару шагов. Глядя на Рэма с некоторой опаской, черный полковник осторожно добавил:

– Всем здесь присутствующим понравилось. Подтвердите!

Снайперский гномик с серьезным видом кивнул. Сапер встал по стойке «смирно» и отдал честь. Рэм чуть оторопело ответил ему.

На лицах – ни грана иронии.

Секретарша Толстого задала своему начальнику вопрос: «Позволь?» Тот так и не понял, что именно следует позволить, но она, не дожидаясь утвердительного слова или хотя бы кивка, подошла к Рэму и мощно, как лавина, поцеловала его. Влезла языком. Обняла до межреберного хруста. Когда женщина наконец отняла губы, Рэм испытал странное ощущение, словно это сам Толстый поцеловал его и даже немного изнасиловал.

– Мальчик, – сказала она Рэму, – ты и впрямь не понимаешь. Под твои слова начинается новая эпоха. Через много лет я скажу своим детям, что целовала мужчину, сочинившего марш Боевой Гвардии. И они будут знать: у мамы в жизни было кое-что великое.

Полчаса они уточняли маршрут. Самолет сядет там-то. Мотодрезина до такого-то места А? Железнодорожное полотно повреждено? Уже исправлено. На машине? Ну да, через посты Южного оборонительного района с документами Гвардии и – на машине. Лучше уж сразу на тачанке с пулеметом и большим черным знаменем. Запасной вариант – с верными людьми через лес, а там на конях, по проселку. А? На конях? Третий раз в жизни сяду. Ничего, потерпишь, вон даже прекрасная дама засинячит свою прекрасную задницу… Куда конкретно мы должны выйти? Да ты на карте покажи… О, понятно.

В финале Рэм поинтересовался, а кто, собственно, назначен старшим группы.

– Я, – сказал Толстый.

Рэм аж поперхнулся.

– Обещал же тебе сюрприз… Видишь ли, долговяз, есть у меня две мыслишки. Первая: если хочешь, чтобы дело было сделано как надо, сделай его сам. Вторая: мне там наступать. Или не наступать. Но в любом случае решать придется очень скоро. Если мы благополучно вернемся, передислоцировать две бригады я успею. Если мы не вернемся, мой начштаба будет знать: трогать бригады не следует.

«Просто хочет все увидеть собственными глазами. Чтобы без промашки, чтобы иметь полную уверенность. Ладно. Понятно. Этот их новый порядок хотя бы получил людей, которые не боятся поставить свою жизнь на кон в интересах дела.. На удивление, нашелся у них новый Гай III».

Рэм испытал приятное чувство: старый свирепый упырь по прозвищу Толстый оказался персоной большего масштаба, чем представлялось.

– Когда мы отправляемся?

– Да прямо сейчас, брат, – отвечает ему Толстый. – Покушаем, поссым, попьем чайку и отправимся. Только для начала я хочу, чтобы ты уяснил одну вещь: в нашей группе всем, кроме тебя, велено убить тебя при первых же признаках измены. А ей…

Толстый делает паузу, нежно улыбаясь секретарше-авиаторше и получая от нее лучезарный ответ.

– …ей приказано выстрелить в меня.