Мастер путей. #1

Охрану с лазарета никто не снимал. Вислоухую сторожили ничуть не хуже, чем самое драгоценное сокровище. Благо, что на месте оказался тот же самый старший, которому давал указание о нашем допуске руководитель Тайной Канцелярии. Это существенно упростило дело и позволило избежать тёрок с бойцами.

С одной стороны, я мог бы и не утруждать себя пешим путешествием и прохождением охранения. В лазарете уже был? Пути пробрасывать умею? Мог бы тупо материализоваться прямо возле койки Ланы.

С другой стороны, пока что беспалевно могу перемещаться только между Тайной Канцелярией, обителью Бериславских, их имением и своим расположением в учебке. Всё прочее пока что недоступно из-за завесы тайны, которую с факта применения магии Путей пока что местные не снимали.

Я, конечно, ожидал увидеть Лану за работой. Пусть уже вечер, и девушка условно бездельничает, коротая время за выжиданием заживления ран. Потому небезосновательно рассчитывал узреть, как из-под карандаша хвостатой вышло хотя бы несколько кадров.

Но всё моё естество преисполнилось неподдельным чувством самого искреннего уважения к прокажённой, когда увидел, войдя в её палату, как на тумбе рядом с койкой покоится целая пачка исчерченных листов.

Лана, пододвинув один из стульев к тумбе, сидела к ней полубоком и наскоро выводила линии очертаний, нанося на бумагу изображения.

Завидев моё появление, вислоухая искренне улыбнулась.

– Рада видеть тебя, «Мастер», – мимика девушки едва неразличима под плотным покровом шерсти на лице, но широкую улыбку не скрыть даже ею. – Посетил за своим заказом? Прошу простить и не гневаться. Я… не успела изобразить всё.

Рядом с локтем хвостатой лежала увесистая стопка рисунков. Бумага, на которой они были исполнены, толще и плотнее той, что я привык называть «альбомной». Да и размер ни разу не А4, побольше будет. Оттого и выглядит массивно. Но, даже, если сделать на это скидку и оценить одно только количество изображений…

Однозначно, она не сидела сутки без дела.

– Здравствуй, Лана, – улыбнулся я, глядя, как в мохнатых пальцах раненой ретиво пляшет карандаш. – Смотрю, вся в работе… Как раны? Не беспокоят?

Новоявленная художница отложила принадлежности, стараясь не менять положения спины и осанки встала, и попыталась склониться в поясном поклоне. Ожидаемо, не вышло: улыбку тут же перекосило в оскал от боли.

А говоришь, прокажённые её почти не чувствуют…

– Не перенапрягайся, – попросил я. – Сейчас раны откроются и начнут кровоточить. Давай без всего вот этого вот.

– Хорошо, «Мастер»…

Если вчера из всей одежды на девушке были лишь туры бинтов, то сегодня к ним добавилась тёмная форменная юбка.

На торс, ожидаемо, не надето ничего. Во-первых, его буквально от подмышек до живота перетягивает перевязка. Во-вторых, надевать вообще хоть что бы то ни было, когда спина изрезана до костей – ну… сугубо на любителя, вообще-то.

Лана повернулась к тумбе, подняла стопку рисунков и подала их мне.

От моего взора не укрылось, как пытается двигаться девушка: всем корпусом, стараясь вообще никак не наклоняться и не поворачиваться. Если наклон – то только в поясе, позвоночник прямой, как лом. Если доворот – то всем телом, а не скручивая торс.

– Я успела совсем немного изобразить…

В голосе вислоухой слышалось искреннее сожаление.

– Работы предстоит ещё много. Видений меня посещало изрядно. Это… всё, что я сумела за день…

Да тут, блин, не только день. Судя по всему, хвостатая ещё и ночью почти не спала.

Беглый обзор стопки показал, что тут больше двух десятков набросков. Девушка откровенно забила болт на детализацию, и правильно сделала. Она не картины в Третьяковскую галерею ваяла, а снимки из памяти. Мне необходимо видеть ориентиры для опознавания местности, а не созерцать пейзажи с холодным ванильным кофе на подоконнике.

Вот, к примеру, изображён горный кряж. У горы двойная вершина, оба пика почти одинаковой высоты. Это – ориентир. А вот «сопли» ледников, свисающие с них – уже факультатив. Эта деталь абсолютно случайна, и сегодня она такова, а завтра иная. Ледник на пиках есть? Пики изображены? Значит, сможем попробовать опознать гору на местности.

Или, к примеру, тут: однозначно, возведённые человеком очень, ОЧЕНЬ древние здания из замешанных в растворах камней. Рука Ланы передала структуру стен: не блоки, а цельная заливка чего-то похожего на бетон, из которой проглядывают куски крупных каменистых образований. Сделано, вероятно, для экономии строительного материала и повышения прочности сооружения. Полезная деталь? Однозначно. А вот упущенные трещины на бетоне, которые просто обязаны быть за столько лет (здание на картинке выглядит брошенным десятки и сотни лет назад: на крыше вымахал натуральный лес из крупных стволов) – художественные мелочи.

Рисунки девушки отражали самые разные аспекты.

Сцена охоты глазами участницы: несколько айнов загоняют похожего на оленя животного, между ними стоит с копьём в руках прямоходящее существо. Очевидно, человек.

Стая на водопое. Кто-то упивается водой из ручья, кто-то лежит в отдыхе, по кому-то ползает «молодняк».