Мастер расплаты

Когда он поднимает голову, я резко втягиваю воздух, мой взгляд прилипает к Капо ди Капи Коза Ностры. Его черты словно высечены в камне, каждая линия лица излучает холод и жестокость, обещая боль и смерть. Этот человек выглядит, как настоящий Бог.

Сила и доминирование исходят от него волной, захватывая и не давая отвести взгляд.

Я не могу оторваться от него, даже если бы захотела.

Он высокий, тёмный и невероятно красивый. Этот мужчина вызывает ощущение надвигающейся грозы, поглощающей мир во тьму.

Дамиано Фалько.

Как только я произношу его имя в мыслях, его тёмные глаза встречаются с моими, и я клянусь, они чёрные, как сама смерть. По моему телу пробегает сильная дрожь, и я не могу удержаться от того, чтобы сделать шаг назад.

Внезапно мать хватает меня за запястье и резко тянет вперёд. Мои туфли скользят по полу, который слуги натёрли до блеска, пока не стало видно их отражение на гладкой поверхности.

Прежде чем я успеваю удержать равновесие, я падаю на колени, и пальцы матери сжимаются вокруг моего запястья, вызывая острую боль, пробегающую по всей руке. Свободной рукой я хлопаю по плитке, чтобы не удариться лицом об пол перед всеми.

– Вставай, – прорычал Стефано сквозь зубы.

Меня охватывает чувство жгучего стыда, и прежде чем я успеваю подняться на ноги, Дамиано проходит мимо, его шаги наполнены уверенностью и обещанием смерти.

Мать снова дёргает меня за запястье, и новая волна боли пронзает руку. «Ты нас позоришь», – шипит она сквозь стиснутые зубы.

Я с трудом поднимаюсь на ноги, успевая заметить, как все мужчины спешат за Дамиано. Хотя это его первый визит сюда, он уверенно направляется прямо в гостиную.

Стефано бросает на меня мрачный взгляд, в котором нет ничего хорошего для меня, и скрывается из виду.

Меня снова дёргают, и я едва успеваю поправить платье, пока моя мать спешит догнать мужчин.

– Хватит меня дёргать, – огрызаюсь я на мать, наконец вырывая своё запястье из её хватки.

Она бросает на меня злой взгляд, который обычно сопровождается пощёчиной, но мы входим в гостиную, и ей приходится сдерживаться из-за присутствующих.

Я замечаю, как Дамиано наливает себе стакан лучшего бурбона моего отца, пока все мужчины смотрят на него с ожиданием на лицах. Мои глаза на мгновение задерживаются на пистолете, торчащем из-за пояса его брюк, прежде чем снова сосредотачиваются на его широких плечах. Он поворачивается, и, сделав глоток, его взгляд медленно обходит всех в комнате.

– Ты, наверное, устал, кузен, – говорит Стефано. – Почему бы тебе не отдохнуть часок, прежде чем мы сядем на встречу?

Дамиано даже не удостаивает его ответом, и когда его глаза вновь встречаются с моими, по телу пробегает ещё более сильная дрожь, чем раньше.

Его губы чуть приоткрываются, и я готова поклясться, что в этот момент все задерживают дыхание, ожидая, что скажет Капо ди Капи.

– Иди сюда, – приказывает он. Его низкий и ледяной тон наполняет меня ощущением зимнего холода, словно морозный ветер пронзает мои вены.

Когда я не двигаюсь, мать толкает меня в сторону Дамиано.

С каждым шагом ноги подкашиваются всё сильнее, будто вот-вот подломятся.

Когда я останавливаюсь в нескольких дюймах от него, я судорожно вдыхаю, выпрямляю спину, чтобы не показать страх перед этим опасным человеком.

Подняв голову, я встречаю его взгляд, и каждое мышца в моём теле напрягается от нахлынувшего ужаса.

Caro Dio.

Он как минимум на голову выше меня, и это с учётом моих высоких каблуков. Без них я бы едва доставала ему до груди.

Я не сомневаюсь, что он может убить меня одним ударом.

Дамиано допивает последние капли янтарной жидкости в стакане и, протянув его в сторону, заставляет Санто спешно ловить стакан, когда он отпускает его, даже не удосужившись поставить на стол.

Безжалостный взгляд Капо деи Капи скользит с моей головы до ног, а затем снова возвращается к моему лицу.

Хотя мое тело начинает дрожать от страха, я каким-то образом умудряюсь держать подбородок поднятым.

Дамиано встречается со мной взглядом, и, когда кажется, что он проникает в самые глубины моей души, я не могу удержаться от того, чтобы не сделать шаг назад.

Мои руки сжимаются в кулаки по бокам, и, с трудом сглотнув, я заставляю себя не отступить еще дальше от него.

Его глаза сужаются, и он медленно наклоняет голову.

Дио.

Мой рот пересыхает под его пристальным взглядом.

Внезапно рука ударяет меня по затылку, и меня заставляют опустить глаза.

«Прошу прощения, синьор Фалько», – сердито бормочет отец. «Обычно она более послушна. Я не знаю, что на нее нашло сегодня».

Пальцы отца сжимают мой затылок, и меня отдергивают назад и толкают к матери.

Она хватает меня за руку и тащит из гостиной.

Я слышу, как Дамиано устало вздыхает, как будто ему наскучил весь этот спектакль, и затем он приказывает: «Покажите мне комнату, где я могу остаться наедине».

Мать не останавливается, пока не запихивает меня в мою спальню. Дверь захлопывается, и, когда я оборачиваюсь к ней, она начинает неистово бить меня, ее ладони жгут каждую часть моего лица и торса.

В момент абсолютного безумия я поднимаю руки между нами и отталкиваю мать, выкрикнув: «Хватит!»