Мастер снов

Но я о школе начал говорить.

Теперь, когда до взрослого я вырос,

Я мог бы, как и многое, забыть

То место, где моей дороги нить

И Алексея воедино слились.

Куда ходили мы по вечерам,

В неделю по три раза, рисовать,

Но слишком счастлив, видно, был я там,

И на моей душе лежит печать

Тех давних разговоров и веселья,

И бесконечно я обязан сам

Бумаге, умерщвлённой акварелью.

12

Воспоминания мои, как пыль,

Сверкающая в солнечном луче…

Рембрандт, библиотека, и не ты ль

Автопортрет рисуешь при свече?

Нескладный май, цепляясь за углы,

Идёт по комнате и бредит о Платоне,

И говорить торопится – услышь…

Взмахнёт рукой и что-нибудь уронит.

И кажется, что он один из нас,

Ворвался сквозь окно, чтоб тоже спорить;

Tот гениальный май, сумевший нас

С действительностью навсегда поссорить.

13

А к вечеру прозрачная луна,

Как ломтик сыра, тоненький и ломкий,

Была значенья тайного полна,

Когда ты шел по тротуара кромке,

Цветение вдыхая – юный бог…

В те дни… «..когда в садах лицея

Я беззаботно процветал…» – и мог,

«Для выясненья личности» скорее,

Чем кто-нибудь, в милицию попасть.

И был я не умнее Алексея,

И думал, улыбаясь: «Сам я власть».

14

Над головою звёздные булавки,

С усилием прокалывали твердь,

Он, наконец, опомнился. На лавке,

Должно быть, стало холодно сидеть.

Трамвай прозвякал мимо, в нём, как рыбки

В светящемся аквариуме, люди…

И вдруг, прорезав небо слабой грудью,

Причислив себя к звёздам по ошибке,

Скатился метеор по сини липкой.

И снова неподвижен звезд узор,

И думаешь: «Упал ли метеор?»

15

В Измайлово, у книжного, есть дом

Между аптекой и комиссионкой.

Вполне возможно, скучно будет в нём

В Москву Булгакова и Пушкина влюблённым.

Его «хрущёвским» метко назовет

Несклонный к сантиментам человек.

А я сказал бы – это звездолёт

Из кирпича, что погребен навек

Зимой нездешней меж актиний голых

Во льду инопланетного атолла.

Казался он необитаем днём,

Но к ночи загорались окна в нём.

16

Живой компьютер, в память астронавта

Погибшего, считал веками дни,

Стараясь продержаться лишь до завтра

И продержать сигнальные огни.

На лестничной площадке зажигали

Все лампы, кроме лопнувших уже:

Жильцы их неохотно заменяли,

Увы, ведь человек не идеален.

Жил Алексей на пятом этаже

Вышеописанного мною зданья:

Антенны, облака и ожиданья.

17