Мастер снов

Вот такие нынче времена —

Человека называют чурка,

Посмотри-ка: целая страна

Превратилась в пьяного придурка.

И привычно, как локальная война,

Сознавать, что мы – везде чужие,

Потому что совесть не нужна

Нашей невменяемой России.

В подсознанье лозунги звучат.

Чем же мы ответим беспределу?

Спрашивать себя – кто виноват?

И руками разводить – что делать?

И играть, конечно же, не в нас,

Разбивая колени в кровь,

Дети будут играть в спецназ.

Объясни им, что Бог – любовь.

Тут ведь стоит только начать,

И останешься средь руин.

«Я хочу прокурором стать» —

Скажет мне восьмилетний сын.

Вьюга

Город вечерний метелью укутан

В колкую белую шаль,

В лёгкие вихри свивает минуты

Вьюги мохнатой печаль.

Были нелепы мечты о свободе,

В этом туннеле, где выхода нет,

Сумерки мира мирно приходят,

Первым умрёт электрический свет.

Диктор прервёт идиотскую фразу,

И окунётся в царство теней

Город, как монстр тысячеглазый,

Ярко сверкавший лучами огней.

28.02.05

Мир как голограмма, или программа всеобщего уничтожения (повесть в стихах)

Часть 1

Мой дядя самых честных правил… А.С. Пушкин

1

Он умер вдруг, но смерть его была

Неотвратимой, медленной и страшной:

Болезнь его как будто бы жила,

Своею жизнью мертвою текла,

Как затяжной прыжок над голой пашней.

В больнице утром поплыла стена.

Он зубы сжал и палец прикусил

С холодной мандарининкой. Жена

Заплакала. Полёт окончен был.

Пришел медбрат и простынёй закрыл;

Двор проступал за сумраком окна.

2

Январь растаял. В том году зима

Упорно не желала быть зимой,

И грязь сводила дворников с ума.

Однако было чисто под Москвой

В день похорон. Погода разгулялась.

Остался крематорий за спиной,

Но вечеру печаль не полагалась;

Бежало солнце между резких веток.

На поворотах тонко пел мотор

Автобуса. Похожи на креветок,

Два облака рассеивали взор

Молчащих этой траурной кареты.

3

В салоне неуютно и неловко,

Как сигаретный дым, плыла печаль.

Вот начались поля без остановки,

Беседа натыкалась на верёвку

Повешенного и смолкала. Даль

И взгляд влекла, и длилась, и томила,

И на ресницах повисала сном;

Жизнь продолжалась с неуёмной силой,

Переживать не в силах ни о чём…

Но умер он, и мучило теперь,

Что видима невидимая дверь.

4

Невидимая дверь не заперта,

Как рот, распахнутый улыбкой странной;

Перед тобой зияет чернота,

Где слышен звук фальшивого органа.

И этой процедуры простота,

И гул огня далёкий, неустанный…

Сквозь время проведённая черта…

Как сон дурной, что до рассвета гложет

И наяву преследует опять,

Тебя воспоминание тревожит,

Но, к счастью, мы умеем забывать,

И эту дверь как будто закрывать.

5