Мастер снов

Как будто эта осень онемела,

Встает неслышно утренний туман.

Рябина незаметно заалела,

В молчании сошедшая с ума.

Бесшумно птица мимо пролетела,

Потерян звук, как будто талисман,

И листьями асфальт оледенелый,

Как нитью, тусклым золотом заткан.

Мне грезится безмолвный разговор,

Ты молча головой качаешь: «Нет».

На улицу немой сочится свет.

Беззвучно открывает светофор

Беззвучному движению простор.

Мольба… и безразличие в ответ.

Педпрактика

Столбенею, наглотавшийся педпрактики,

Перед кошкой в беленьком переднике.

А в глазах её вращаются галактики.

Так себе вращаются, «на средненько».

Но она в меня упёрлась взглядом,

Как бы обдавая пониманием,

И красиво прошагала рядом,

Исчерпав на том свое внимание.

Силуэт её в проёме двери

Вспыхнул ореолом золотистым,

И ушла, изображая зверя,

Указуя вверх хвостом пушистым.

Памятник

Кому судьбой назначены свершения,

Что имя сохранят его в веках,

Он, как и все, не убежит от тления,

И Вечностью оставлен в дураках.

Но он, должно быть, чувствует острее,

Как, в сущности, успех его убог.

Как жалок тот, кто выиграл в лотерею,

А выигрыш использовать не смог.

И если он при жизни возвеличен,

Такой не позавидуешь судьбе —

Для всех он, точно камень, безразличен.

Несчастный – просто памятник себе.

И не потомки, а родные дети

Упорно не хватают с неба звёзд,

Зато шумят, и надо жить на свете.

А делать что? Вот в том-то и вопрос!

Ужасный Дракон

Ужасный Дракон, что во мне обитает,

По счастью, лишён чешуи и огня.

А были бы зубы – да кто его знает! —

Он первым сожрал бы меня.

А так я хожу между вами, как будто

Похожий на всех, но обидно до слёз:

Приходиться быть начеку поминутно —

То лапу покажет, то высунет нос.

И людям не слышно, как он ежечасно,

Шипит у меня в раскалённом мозгу:

«В них тоже драконы, дурашка несчастный!»

Не верю, но спать не могу.

Башня из слоновой кости

В высокой башне из слоновой кости

Сидел я, всё мне было нипочём,

Ко мне поэты приходили в гости,

И мы всю ночь трындели о святом.

А где-то смерть с судьбой играла в кости,

И жизнь меня манила калачом,

Но говорил я всем соблазнам: «Бросьте,

Я в башне, я поэт, я ни при чём».

Калашниковы встали в ряд калашный,

И начали детишек убивать,

И я не выдержал, и я покинул башню,

Пытаясь не унять, так хоть понять:

Вот я один, я маленький, мне страшно,

Но вам на это с башни наплевать.

Закат цивилизации