Мастер сновидений

Ей что–то снится… что–то страшное, она кричит во сне, переворачивается на другой бок. Дурной сон временно уходит и опять тишина.

Вдруг девушка начинает шевелиться… Вот она встает с кровати, бродит по комнате как сомнамбула, пока не попадает в угол комнаты, где лежат ее вещи. Берет в руки один из мешков с вещами, долго копается в нем, словно ища что–то на ощупь. Нашла… Роняет уже ненужные вещи на пол, поворачивается и идет обратно. Садится на самый краешек широкой кровати, в ее руках маленькая коробочка. Девушка на несколько минут замирает… словно засыпает, или прислушивается к чему–то, или наоборот видит другой сон.

Потом словно ее что–то толкает изнутри, она непослушными пальцами открывает коробочку, достает из нее по одной маленькие портновские булавки, медленно и методично вгоняет их в щели кровати. Пальцы плохо слушаются, булавки влезать в щелочки не хотят, но она упорно продолжает ползать по полу вокруг кровати, выискивать в ее основании щелочки между досками и засовывать в них булавки.

Вот последняя булавка заняла свое место в щели крепления ножки, девушка судорожными пальцами ищет очередную булавку в коробочке, она пуста. Пустая тара падает на пол…. Девушка забирается на кровать, заворачивается в одеяло и опять сворачивается в тугой комочек, закрывает голову руками, мечется, стонет… Вдруг она глубоко вздыхает и расслабляется, лицо несколько раз меняет выражение. До улыбки далеко, но наступает успокоение, лицо разглаживается, его больше не уродуют гримасы боли и ужаса.

И она продолжает спать, страшные сны на время ее отпустили.

Стражей у дверей трактира Одрик заметил издалека, и сразу понял, что это по его душу.

«Могут все–таки, когда захотят. Или пинка получили от начальства…», — подумалось ему. Убегать или скрываться он и не собирался, считал, что он прав по всем людским и даже нелюдским законам и понятиям. В конце концов, это обязанность Стражи выявлять и задерживать таких типов. А он, Одрик, провел операцию по обезвреживанию банды работорговцев за всю Стражу, его самолюбие было удовлетворено. Он шел навстречу наряду стражи почти как к старым друзьям с распростертыми объятиями. Раз эта неприятность обязательна, то пусть уж случится, ему даже полегчало.

— Сохраняй спокойствие, — гнусавил болотным комаром на ухо Учитель, — будь к ним снисходителен…. Помните, мой принц, кто ВЫ и кто ОНИ, не опускайтесь до их уровня.

— Не зуди, сам знаю, — отмахнулся от него маг.

Выдавать присутствие Кани и Лотти было крайне нежелательно, и Одрик незаметно подбросил аптечную бутыль в какую–то подворотню, а у трактира Джурга сделал вид, что просто прогуливается. Сообразительный орк все видел, и тоже сделал вид, что знать не знает, и ведать не ведает, мало ли кто здесь ходит, он ни за кем следить не должен. Вот стражам за это деньги плОтют, вот пусть они и занимаются своими прямыми обязанностями, а у него, трактирщика, и без того головной боли хватает.

Но Одрик и не собирался оказывать сопротивления, ему вся эта процедура стала казаться забавной. Правда, когда ему надели противомагические наручники, он слегка поморщился, но тут же обратил эту гримасу в кривую улыбку.

Его улыбка после того удара по голове и на самом деле стала кривоватой, когда он смеялся, подергивался левый угол рта. Все было просто, даже как–то привычно. Вот и спуск вниз, в многоярусные подвалы Тайной стражи, все с ним подчеркнуто обходительны, но напряжены. Конечно, он в секторе для особо опасных. За ним закрывается кованая дверь, скрежещут засовы, но эму почему–то смешно. При желании и дверь не преграда и охранники не удержат, но смысла в свободе такой ценой нет.

— Все! Ты больше ничего сделать не сможешь, я и этого от тебя не ожидал. Сядь и успокойся. Отдыхай. — Читал нотации Учитель

— Как я могу успокоиться, если Кани … Что же они с ней сделали! Я бы их еще по разу убил, только ей это не поможет. — Одрик почти плакал.

— Правильно говоришь, не стоит заниматься бесполезными вещами, не стоит оно тебя. А сейчас ты ей не поможешь, как бы ты не старался. Должно пройти время. Это только в сказках бывает, что больному дают понюхать волшебный цветок, и он тут же вскакивает и бросается на шею своему спасителю. В жизни все сложнее и дольше. Так что имей терпение. Выдержка — это сейчас самое главное. Посмотри, как сегодня выдержка спасла тебя и Кани. Я уж думал, конец вам.

Выдержка, хладнокровие, рассудочность — это сейчас твое оружие. Так что сядь и подумай, как бы ты еще смог действовать. Тебе стандарты не нужны, это не твое, вот когда ты что–то выдумаешь, оно у тебя работает, да еще как! И ступай, проведай свою магию, погуляй там по ее берегу, вы на пару сегодня славно потрудились. Наручники отсекают тебя от внешнего мира, но внутри ты волен делать, что пожелаешь. Хотя, если поднапрячься, ты их сбросишь, но не стоит сейчас портить казенное имущество. И не изводи себя, никому это не нужно…Кани это не нужно! Твое самоедство на руку только твоим врагам.

— Да, чтоб ничего этого не видеть, подальше отсюда…