Мастер своего дела

И про то, что Гавра поставил все — карьеру, квартиру, долю в бизнесе — на эту машину. Но пока я ее не увидел, она была мне неинтересна. А когда увидел, понял: мотор действительно забавен, а вот гонка по-прежнему не имеет для меня никакой притягательности.

— Тебе шестнадцать, ты гений, но где твоя слава? Где девушки, падающие у твоих ног и в судороге сдирающие с себя белье? — Гавра добился своего — я его не выгонял — и пытался закрепить успех. — После гонки ты будешь знаменит и даже не заметишь, как легко станет жить в этом мире, равнодушном к гениям и восхищающемся любым, кто засветится в визоре.

— Мне это неинтересно, — я попытался закруглить разговор без резкости. — Если нужна будет консультация по вашему мотору, я с удовольствием ее дам. А консультации вам понадобятся, уж вы поверьте.

Гавра скорчил недовольную, но очень смешную рожу — он жил как перед камерой каждый миг и, если честно, своей настойчивостью и пробивной силой стал мне даже слегка симпатичен. Затем он достал из кармана пакет и положил на мой стул:

— Прочитай на досуге, гонка через неделю.

Вечером пришел контейнер с синтезированными на заказ элементами и конструкция, из которой я собирался вырезать кусок для своей установки по обогащению тяжелых металлов. Кое-какие изотопы, несмотря на купленный за бешеные деньги сертификат государственной научной лаборатории, мне все равно не продавали.

Всю ночь я работал. С переломами и ушибами машинка справлялась на ура, отравления стандартными ядами распознавала, а что-либо посложнее расценивала как оскорбление и в лучшем случае выдавала невозможные рецепты, в худшем просто висла.

К утру я был вымотан, но «Двигун» — основной модуль машины-диагноста — проявлял все признаки жизни, хотя стабильности ему и не хватало.

На следующий день я уже не помнил про пакет от Гавры.

* * *

«Договор вступает в силу после выполнения всех условий, в противном случае откладывается на год». А ниже — приписка: «Костя, у нас все выполнено, осталось только пройти трассу Суоярви — Великий Новгород. Если не пройдем, контракт не отложат, а продадут немцам — в документах есть лазейка, наши юристы прошляпили».

Клиент, записавшийся заранее и оплативший сорок минут моей работы, опаздывал. Кофе уже распирал изнутри, и влить еще хотя бы чашечку эспрессо в желудок казалось невозможным, а тут еще кто-то заботливо подложил на мой стул смутно знакомый пакет с надписью «Константину Рябову».

И я, вместо того чтобы включить плеер с приложениями к справочнику по органической химии, вскрыл пакет. А потом еще раз подумал, и еще, и думал весь день, а вечером, чтобы не совершать ошибок с «Двигуном», решил согласиться. В принципе все равно, пока не придут ньюкреевские процессоры, я занимаюсь шаманизмом, который потом, возможно, окажется бессмысленным.

По моим расчетам, я выпадал с гонкой на три дня — подготовка, сама гонка и отходняк. Утром позвонил Гавре, он сразу ответил — на выдвижном экране отобразилась жующая морда.

— Ага, решился, — он выглядел так, будто ни секунды не сомневался.

— Да, заберете меня перед гонкой, а после доставите обратно. Оплата — поминутная, по моей стандартной ставке.

Не знаю почему, но эта радостная жующая харя выбесила меня.

Вечером я слушал справочник по химии, потом валялся с планшеткой и рисовал дизайн антирадиационного стеллажа. Впервые за два года настроения работать не было от слова «вообще».

Кузя опять насрал на четвертый модуль, но я уже пару дней как подготовился — кожух спас эксперимент от экскрементов.

* * *

Они приехали вдвоем, ровно в восемь вечера — через пару минут после того, как я избавился от последнего клиента — тому приспичило на городской мини-коптер поставить гибрид от военного «крокодила».

— Знакомься, это Настя. Настя, это — Костя, гениальный двигателист.

Я хотел объяснить им, что в восемь мой рабочий день заканчивается и начинается личное время, которое я не продаю даже за очень большие деньги.

Думал даже показать, где находится выход, и извиниться, что не могу проводить, потому что мне некогда. А потом вдруг осознал, что Настя мне очень, очень нравится. От нее почти незаметно пахло потом, и гораздо сильнее — машинным маслом, и еще немного ромашкой — то ли мылом, то ли дезодорантом, но явно не духами.

Невысокая, плотная девчонка со светло-русыми волосами, стянутыми в косу, и с серыми глазами показалась мне очень близкой, своей.

А еще во дворе автосервиса она выглядела абсолютно естественно.

— Первую часть гонки пилотом поеду я, вторую — Настя. Ты, Костя, пройдешь как бортинженер всю трассу, тебя заменить нам некем.

— Чаю попьете? — поинтересовался я, с трудом выдавливая из себя слова и запоздало удивляясь их смыслу.

— Было бы здорово, — неровным, ломким голосом ответила Настя, заметила мое удивление и пояснила: — Мне месяц назад делали операцию на связках, сейчас заново учусь разговаривать.

— Ни хрена себе, — восхитился Гавра, едва зайдя в мой бокс. — Теперь я понимаю, почему ты диагностируешь на улице. Вечный двигатель? Виртуальная точка опоры, с которой можно переворачивать мир? Искусственный интеллект семнадцатого порядка?