Мастер теней

– Черта, что ли? – скептически хмыкнул Дима и почесал яйца. – Я как-то не тороплюсь с ним встретиться, еще успею. Это вам, дурам, не терпится отправиться туда, откуда нет пути назад. Лучше предложите, как сегодняшний вечер организовать. Я вам предлагаю для начала устроить легкое лесби-шоу, чтобы завести гостей, затем организуем всеобщую групповуху с участием наших дурочек, затем сцедим из них кровь, которой все причастятся, ну а под конец – показательная расчлененка в моем исполнении. После вольная программа по интересам: я утилизирую отходы, а вы окучиваете гостей. Согласны?

– Предлагаю не планировать, а поступать по обстоятельствам, – мягко возразила Варя. – Самое лучшее – это проверенные схемы. Как раньше делали, так сделаем и в этот раз: сначала дадим людям расслабиться, а потом шокируем их твоими действиями. Когда радения закончатся, нужно собрать в одной комнате всех, и старых, и новых, чтобы они могли пообщаться, взаимонастраивая друг друга на убийство. Разговоры и ожидание куда лучше, чем бессмысленная групповуха, тем более что все они импотенты – и моральные, и физические.

– Неужели импотент может быть моральным? – уточнил Дима.

– А разве ты сам не моральный импотент, разве ты способен на раскаяние? – спросила Варя.

– Чтобы раскаиваться, нужно бояться бога, а я в него не верю, мне и так хорошо. Людей я презираю, как и вы, поэтому бояться, что кто-то из них меня осудит, просто бессмысленно. Нормы морали для меня ничего не значат, но это вовсе не слабость, это сила, разве не так? Когда мы отказываемся от морали, то нам сразу становится намного легче жить. Без морали ничто не может нам мешать наслаждаться свободой в получении удовольствия. Мир создан для меня, а не я для мира. Это же очевидно!

– Поэтому с точки зрения обычного человека ты моральный урод, – возразила Жанна и зло хохотнула, – в бога не веришь, людей не любишь, живешь только для себя, как, собственно, и все мы…

– А что в этом плохого? – удивился Дима. – Девиации – это основа любой эволюции. Такие, как я, – будущее этой страны. Кстати, хотите – раскрою вам одну тайну?

– Валяй, – снисходительно разрешила Инна, с нескрываемой иронией сморщив противную рожицу избалованной девочки, – открой нам наконец глаза на этот мир.

– Не, правда, без шуток, мне об этой теории происхождения человека один совершенно ебанутый биолог рассказал, абсолютный маргинал – его отовсюду поперли, и он теперь работает ночным сторожем в Дарвиновском музее.

– И что же он тебе такого рассказал, за что его отовсюду выгнали? – поинтересовалась Инна.

– Правду о происхождении человека, – заверил ее Дима, – биологическую правду. Мы все для биологов всего лишь гоминиды, большие человекообразные обезьяны.

– Ну и что в этом нового? – перебила его Жанна. – Это еще Дарвин говорил.

– Да погоди ты, не перебивай, – оборвал ее Дима. – Я ведь только начал его теорию рассказывать, а суть ее вовсе не в этом.

– Тогда в чем же? – поддержала Жанну Варя.

– Дело в том, что наши предки, какие-нибудь там уранопитеки, изначально делились на гоминид травоядных и плотоядных, которые вовсю жрали своих сородичей-вегетарианцев. Но у племен перволюдей, практиковавших каннибализм, и-за поедания мозга жертв повсеместно распространенились болезни типа коровьего бешенства, которые вызывались прионами, инфекционными агентами. Потому все каннибалы постепенно вымерли. Но, – тут Дима многозначительно потряс указательным пальцем, – тут-то и начинается самое интересное. Вымерли не все: их остатки влились в сообщество травоядных гоминид и до сих пор существуют как отдельный вид, во всем похожий на людей, за исключением того, что они хищники. Теперь понимаешь, почему мы другие? Почему мы не раскаиваемся от того, что здесь совершаем?

– Ты хочешь сказать, что мы все хищники, прирожденные каннибалы? – удивилась Варя.

– Именно. Мы все, собравшиеся здесь, другие, абсолютно другие, в отличие от остальных, обычных людей. Их законы для нас не указ, потому что у нас другая природа, другая конституция. Мы – сверхлюди, другой вид, Homo bestiaries или Homo belua, Homo bestia. Сама наша природа такова, что не терпит нормы, порядка. Пожирая других, мы реализуем себя как личности. Разве не так?

– То есть твой чокнутый биолог утверждает, что среди людей существуют люди-каннибалы, которые выглядят, как люди, ведут себя, как люди, но при этом они – не люди? – уточнила Инна.

– Именно! – подтвердил Дима и, встав со стула, прошелся по комнате, размахивая руками. – Убивать для нас – потребность, норма, и не надо этого стыдиться. Нам с детства внушали, что это плохо, но на самом деле – это хорошо: для нас хорошо. Господи, как сладостна человеческая плоть на вкус, как сладостна. Как солона человеческая кровь, как солона!

Его речь прервал входной звонок. Инна с Жанной отправились встречать очередных гостей, оставив на кухне Варю и Диму.

– Ты сам-то в свой рассказ веришь? Или это так, пустой порожняк на заданную тему? – тихо спросила Варя, задумчиво разглядывая свои руки.