Мастер Триоль

— Ах, стоит ли говорить о пустяках! — беспечно отозвался Гармониус. — Вот, пожалуйста, прошу вас — наденьте эти очки.

Мастер Триоль нацепил на нос чёрные очки.

— Я ничего не вижу.

— Терпение, сударь! — рассмеялся Гармониус. — Сейчас увидите… Престо-виво-ретто-вивачче!

Триолю показалось, что он оторвался от стула, на котором сидел, и вдруг стал лёгким как пушинка. Потом в ушах у него что-то засвистело, завыло, загудело и внезапно оборвалось.

— Послушайте! — с испугом воскликнул он.

Никто не откликнулся.

Тогда Триоль снял очки и сердито пробурчал:

— Что за шутки, сударь!..

Оглядевшись, он ахнул.

С высокого пригорка он увидел город необыкновенной красоты, раскинувшийся у трёх голубых озёр. Такой город, пожалуй, можно было бы увидеть только на картинке, где художник изрядно нафантазировал, не жалея при этом самых ярких красок. Причудливые деревья имели здесь форму лир и арф, а цветы напоминали крохотные барабаны, колокольчики и тамбурины.

Но самое удивительное — по улицам города ходили Скрипки, Контрабасы, Геликоны и Флейты.

— Чудеса!.. — протянул Триоль. — Но где же волшебник Гармониус?

— Я здесь, — послышался позади весёлый голос волшебника. — И, как видите, не обманул вас.

Он взял у мастера Триоля чёрные волшебные очки и вместе со своими аккуратно уложил в плоскую коробочку.

Триоль, проводив очки глазами, робко спросил:

— А если мне понадобится, скажем…

— Ну конечно, — перебил его Гармониус. — Если вам понадобится вернуться обратно в свою мастерскую, очки к вашим услугам. Но я уверен, что вы так полюбите мой город, что захотите прожить в нём сотню-другую лет.

— Увы, — ответил Триоль, — сотня-другая лет — это слишком много для такого старика, как я.

— В волшебном городе вы можете прожить сто лет, двести… Словом, сколько вам угодно.

Гармониус взял лист бумаги и нарисовал дом.

— Нравится? — спросил он. — Это теперь ваш дом. В нём есть всё необходимое. Там на верстаке вы увидите золотой молоточек и хрустальную наковальню — это мой подарок.

Мастер Триоль покосился на рисунок.

— Славный домик, — сказал он. — Его можно поместить в рамочку и украсить им стенку. Но должен вам заметить, сударь, это ведь не настоящий дом…

— Вы так думаете? — лукаво улыбнулся Гармониус.

Рисунок затрепетал в руке волшебника. Маэстро разжал пальцы. Сильный порыв ветра подхватил листок и поднял его ввысь. Он, словно голубь, покружился над городом и плавно опустился между Певучим и Барабанным Замками. Едва он коснулся земли, волшебник взмахнул рукой.

— Либитум-ад-либитум! — воскликнул он.

Что-то ярко вспыхнуло, и на месте, куда опустился листок, появился дом.

— Готово, — сказал Гармониус и широким жестом гостеприимного хозяина пригласил мастера Триоля войти в город.

Ошибка волшебника Гармониуса

Новый город зашумел на все лады. Пели скрипки и виолончели, бухали барабаны и литавры, басили контрабасы и тубы, заливались трелями флейты и кларнеты, дудели трубы и валторны, ревели тромбоны и геликоны. Словом, поднялся такой шум, хоть беги куда глаза глядят.

Гармониус зажал уши.

— Как же я не подумал о том, что мои славные капеллиане будут мешать друг другу?

Мастер Триоль с ним согласился:

— Шутка ли сказать, сударь, совсем рядышком вы поселили почти все существующие на свете музыкальные инструменты!

— Да, да, — воскликнул Гармониус, — это моя ошибка! Надо что-то придумать. И поскорее.

Но думать ему не давали.

Музыкальные инструменты спорили, жаловались друг на друга и, чуть что, бежали к Гармониусу.

И для волшебника начались заботы одна тяжелее другой. Ежедневно ему приходилось сочинять музыку. Без музыки капеллиане не могли прожить и дня — она заменяла им пищу и воздух.

Однажды к Гармониусу пришла Флейта.

— Что мне делать? — чуть не плача, воскликнула она. — Я потеряла свою нотную тетрадь. Я пробую петь на память, но у меня нет памяти. Ах, Маэстро, это такое несчастье!

— Ну, успокойся, успокойся, — сказал Гармониус. — Сейчас мы всё уладим.

И по ошибке отдал Флейте нотную тетрадь, которую приготовил для Первой Скрипки — Виолины.

Флейта чуть не подпрыгнула от радости и помчалась в свой Деревянный Замок.

— Как мне повезло! — распевала она. — Какая честь! Гармониус подарил мне мелодии Виолины. Теперь никто не отличит моего голоса от звуков Скрипки, и я стану самой знаменитой певуньей Капеллианы! — И она залилась трелью.

Пела Флейта красиво. Звуки её голоса сверкали подобно алмазам, но они были холодны, как льдинки, и не радовали сердца так, как нежный голос Виолины.

— Ну, — спросила Флейта у большой неповоротливой Тубы, — вы не находите, что диапазон моего голоса намного шире, чем у Скрипки? И потом, меня не надо настраивать и канифолить, вы согласны?

Пузатая Туба вежливо откашлялась. Она ничего не поняла из учёной речи Флейты, но решила тоже похвалиться:

— Между прочим, я выучила новый вальс. Такой, знаете ли, удивительный, лёгкий и приятный вальсик.

Туба надула щёки так, что они стали толще живота, и забумкала:

— Бум-ба-ба, бум-ба-ба, бум-ба-ба!

Потом смолкла и блаженно закрыла глаза.

— А дальше что? — спросила Флейта.