Мастер Триоль

— Если хотите стать настоящими скрипками, будьте трудолюбивы. Занимайтесь упражнениями с утра до вечера, пока наконец вас не признают Первыми, то есть самыми лучшими скрипками. Но не успокаивайтесь на этом: занимайтесь в два раза больше, чтобы навсегда сохранить это почётное скрипичное звание!

Все эти добрые и мудрые советы маленькие пошетты помнили назубок и были всегда аккуратны и трудолюбивы.

Вот почему они хором ответили дедушкё Бассо-Контрабассо:

— Нет, нет, нет! Мы очень хотим учиться. Но где же наша учительница?

— Ах вот вы о чём! — сказал Бассо. — Вы, наверное, перепутали время. — И он повернулся на другой бок.

Но тут послышался тревожный голос Челлы-Виолончеллы:

— Ума не приложу, куда исчезла Виолина! До концерта осталось всего несколько часов.

— Я её не видел с самого утра, — вмешался в разговор рассудительный Альт.

— И мы, — сказали пошетты.

— Странно, странно, — загудел Бассо, поднимаясь на ноги. — Уж не случилось ли с ней беды?

— Умоляю вас, — сказала Челла, — поищите её.

— Конечно, конечно! — согласился Бассо. — Я сейчас же отправлюсь на поиски.

Дедушка Бассо-Контрабассо обошёл все замки города.

— Вы не видели Виолину? — спрашивал он каждого встречного.

Наконец весёлые Серебряные Колокольчики прозвенели в ответ:

— Рано утром мы видели её за городом, в лесу. Она слушала пение птиц.

— Ах какое легкомыслие, — рассердился дедушка Бассо, — разгуливать в день концерта!

И он устремился за город.

Здесь, в лесу, на узкой тропинке его подстерегал Какофон. Он подставил Бассо ножку, и дедушка упал, растянувшись во весь свой огромный рост.

Тогда хитрый волшебник, выскочив из-за дерева, сделал вид, что помогает Контрабассо подняться на ноги, а сам незаметно покрутил ему колки, на которых держатся струны.

Нужно сказать, что колки — а они есть у каждого жителя Певучего Замка — трогать ни в коем случае нельзя, а крутить без надобности тем более. От этого музыкальный инструмент становился фальшивым.

Ничего не подозревая, Бассо отряхнулся и вежливо поблагодарил незнакомца:

— Это очень любезно с вашей стороны. Большое спасибо!

Какофон молча поклонился. Потом вдруг спросил:

— Вы ищете Скрипку?

— Да, да! — обрадовался Бассо.

— Совсем недавно здесь была какая-то Скрипка, — продолжал Какофон. — Она прекрасно пела. Я едва отличил её голос от пения соловья.

— Несомненно, это была наша Виолина! — воскликнул Бассо. — Но где она? Вечером у нас в замке концерт!

— Успеет, — спокойно ответил Какофон.

Бассо вздохнул и, попрощавшись с незнакомцем, поспешил обратно в город.

— Ну что? — спросила дедушку Челла-Виолончелла.

— Успеет, — ответил Бассо. — Наверное, просто далеко ушла.

Челла внимательно прислушалась к голосу Бассо-Контрабассо.

— Что это с вами? — сказала она. — Вы ужасно фальшивите!

— Я?

— Ну конечно. Спойте-ка, пожалуйста, своё ДО.

— До-о-о… — протянул Бассо.

— Помилуйте, Бассо, какое же это до? Это совсем не до, а ужасная фальшь.

— Вы так думаете? — испугался Бассо. — А может быть, другие звуки моего голоса в полном порядке? Послушайте, пожалуйста!

Челла-Виолончелла зажала уши. Она, как всякий уважающий себя музыкальный инструмент, не переносила фальши.

— Вам необходимо сейчас же обратиться к мастеру Триолю, — сказала она. — Пойдёмте. Заодно мастер проверит и меня, да и пошеттам не мешает лишний раз настроиться.

И они отправились к мастеру Триолю.

Дверь мастерской была открыта. Оттуда слышался знакомый перестук золотого молоточка и хрустальной наковальни. И, как всегда, на обычном месте, у верстака, спиной к двери, сидел мастер Триоль.

— Будьте добры, настройте нас, мастер Триоль, — сказала Челла.

— С удовольствием, — послышалось в ответ, и Челла вдруг увидела лицо совершенно незнакомого человека.

— Мы, кажется, встречались… — сказал фальшивым голосом Бассо.

Незнакомец не обратил на него никакого внимания.

Он повернулся к Челле:

— Не удивляйтесь. Мастер Триоль ушёл на несколько дней из города и попросил меня заменить его.

И он принялся крутить колки пошеттам и Челле-Виолончелле.

В замок все они вернулись фальшивыми…

Дирижелло

Мальчик Дирижелло не был волшебником. Он был просто учеником Маэстро Гармониуса и учился сочинять музыку. Он даже написал несколько детских песенок. Одну — для самой маленькой Пошетты, другую — для крошечной Флейты, по имени Пикколо, третью — для однорядного, почти игрушечного Ксилофона и четвёртую, самую весёлую, для звучного Тамбурина.

Ну, а тот, кто сочиняет музыку, — тот ведь всё-таки волшебник!

Может быть, и Дирижелло был немножко волшебником?

Во всяком случае, пока он, как обыкновенный школьник, часто вздыхая и ёрзая на стуле, грыз карандаш и часами просиживал за музыкальными задачами.

И сейчас лицо его выражало глубокую задумчивость, руки теребили нотную бумагу, а ноги под столом выполняли очень сложную работу. Дирижелло жонглировал своими башмаками.

Вся трудность этих упражнений заключалась в том, чтобы не дать башмакам коснуться пола.

Он так старался, что даже высунул язык.

Именно в этот момент у него на лице появилось такое озабоченное выражение, что Маэстро Гармониус не выдержал и сказал: