Мастер убийств

— Ау! — радостно откликнулся он на раздавшийся из гостиной ласковый призыв. — Кто там?

— Это я — Дорис!

— Иду, иду… — заторопился Жосс.

Он сложил Сальваторе руки на груди, удовлетворенно осмотрел свою работу и закрыл дверцу шкафа.

Дорис уже сбросила платье и предстала перед Доманом в короткой атласной комбинации.

— Ой, извините, — несколько смутилась она, — я, наверное, ошиблась номером.

— Нет, нет, мадемуазель, — перебил ее Жосс, — это я должен извиниться. Я не предупредил вас о том, что буду здесь…

— Да, действительно, этот шалунишка Сальваторе не сообщил мне, что мы будем втроем, но я не возражаю, — с интересом рассматривая Домана, улыбнулась Дорис.

— Втроем? С Сальваторе? — удивился Жосслен. — Ах да, наш дорогой Сальваторе, я о нем совсем забыл…

— А где он?

— Он здесь, в соседней комнате, — небрежно махнул рукой Жосс в сторону спальни, — там, в шкафу, под галстуками…

— Под галстуками?.. — растерялась Дорис, и, пройдя в спальню, нерешительно приоткрыла дверцу одного из шкафов.

— Нет, нет, мадемуазель, в другом… — Доман услужливой рысцой подбежал ко второму шкафу и распахнул дверцу. — Вот видите, как он здесь лежит, так мило…

Он поправил Сальваторе прядку волос, сбившуюся на лоб.

— Ну, пусть пока отдыхает. Надеюсь, что он не задохнется, — деловито сказал Доман, вновь закрывая шкаф.

Дорис не вполне понимала, что же все-таки происходит, но ее собеседник был так необычен… и привлекателен. Она вернулась в гостиную и, словно пантера, грациозно улеглась на широком диване.

— Вам не кажется чересчур экстравагантным такой способ знакомства с гостьей, после того как вы упрятали хозяина номера в шкаф? — кокетливо спросила она.

— Да нет, ничуть, хотя я не всегда так поступаю. Просто сейчас мне нужно с вами поговорить и я не хочу, чтобы Сальваторе вас отвлекал.

— И о чем же вы хотите со мной поговорить? — Дорис улыбнулась маняще и лукаво.

— О неграх…

— О неграх?

— Да. Преимущественно о малагасийцах. Вас это удивляет?

— А не тот ли вы человек, который собирается совершить покушение? — осенило Дорис.

— Да, да, тот самый. Вам, наверное, говорил обо мне комиссар Розен?

— Совершенно верно, именно Морис Розен, вы угадали. Он даже сказал, чтобы я позвонила ему, как только вы появитесь. А что хочет от вас этот Розен? По правде говоря, он угрожал, что мне будет плохо если я не сообщу о вас в полицию.

— Чего он хочет? — переспросил Доман. — Он хочет меня убить. Он хочет наложить на меня свою лапу. На меня, на вас… Розен — это такой человек, который на всех хочет наложить свою лапу.

— А вы? — заинтриговано поинтересовалась Дорис. Это приключение ее взволновало. — Чего хотите вы? Вы действительно собираетесь убить Андрозикели Нджалу?

— Вы очень огорчитесь, если это случится? — спросил Жосслен.

Дорис задумалась.

— Да нет, пожалуй, не очень. Но речь ведь идет не обо мне. Понимаете, я прихожу сюда и вижу, что человек, который мне нравится, лежит в шкафу под галстуками, без сознания… Мне хочется в конце концов, получить хоть какие-то объяснения!

— Давайте договоримся, мадемуазель, — сказал Жосс. — Я отдаю вам президента Нджалу еще на непродолжительное время, чтобы вы вытянули из него максимум денежек, сколько успеете. С его убийством я могу повременить. За это вы скажете комиссару Розену, что я встречался с вами и задал вам кучу вопросов по поводу организации системы безопасности в отеле «Интерконтиненталь»: входы, выходы, сколько человек его охраняет и так далее…

— И что это вам даст?

— Это даст мне уверенность, что комиссар Розен перестанет спать. А у нас такая работа, что поспать иногда бывает совсем не лишним. Потому, что, когда не высыпаешься, у тебя начинают дрожать ручки, закрываться глазки… Понимаете?

— Да, я понимаю, — протянула Дорис, — но, видите ли, он просил меня ему позвонить…

— Вы это сделаете?

— Нет, пожалуй, нет, — задумчиво произнесла она. — Я с удовольствием задержала бы вас здесь, но звонить ему мне совсем не хочется.

— Что вы говорите? Знаете, я бы и сам с вами охотно остался, но боюсь, что вас уже зовет ваш давний знакомый.

Действительно, из соседней комнаты раздался стук падающего тела, вопли и проклятия. Наконец в гостиную ворвался несколько помятый и взъерошенный Сальваторе Манцони.

— Это переходит все границы! — закричал он Жоссу. — Я не желаю вас здесь видеть. Немедленно убирайтесь из моего номера, или я позвоню в полицию!

Тут он заметил раздетую Дорис, лежащую на диване.

— Дорогая, ты здесь? Почему ты при посторонних мужчинах в таком виде? — потрясенно спросил он.

Дорис капризно пожала плечом.

— Что ты кричишь, Сальваторе? Я беседую с этим симпатичным господином.

— Собственно, мы уже побеседовали, — заторопился Доман. — Я ухожу, не буду мешать вашему свиданию. Заранее благодарен вам, мадемуазель.

И, галантно раскланявшись, он направился к двери гостиничного номера.

— Не уходите, — окликнула его Дорис. — Там, за дверью двое агентов-полицейских.

— Всего двое? Это не страшно, — улыбнулся ей Жосс. — Ведь у меня есть преимущество. Меня не ждут.