Мастер убийств

Номер третий, испытанный, покрытый шрамами воин, прекрасно знал действие смертельного яда отчаяния, разливающегося по жилам и приводящего к апатии, летаргии и в конце концов вытрясающего из организма последние остатки воли, помогающей противостоять «морю бед»[37]. Ника словно выпотрошили, и он теперь не мог ничего выставить против надвигающейся беды! А так как Картер всегда был реалистом, то он философски отметил, что положение довольно поганое. Его пока что не пытали, но — это еще успеется! Пытку, пока оставалась хотя бы минимальная надежда на побег, необходимо было вынести.

Ник, конечно, мог попытаться избежать этих ужасов, признавшись, что он агент ЭКСа. Но заставить его сделать это можно было лишь под дулом пистолета. Или же по пути на виселицу! Из всех стран Испания была, пожалуй, самой нетерпимой к шпионам. Если же Ник «раскроется», то, в общем-то… отдача замучит. А Хоук, подумал Картер, сидя на куче гнилой, покрытой плесенью соломы, предпочтет, чтобы прежде его пристрелили, а уж потом признается, что номер третий — его агент.

Ник сидел в подвале, находящемся под полицейским участком. И это был не просто подвал: крошечное каменное промозглое помещеньице без окон и дверей. Единственный люк и тот находился в потолке!

Буде здесь какая-никакая дверь, Ник мог попытаться!.. Ведь он был обучен открывать любые замки. Или, скажем, заманить тюремщиков в камеру — на одну-единственную минуточку, — ставшую бы для них роковой! Но сейчас, в один из редчайших моментов жизни, номер третий обнаружил, что совершенно беспомощен. Ла полисия не станет рисковать, имея на руках «паука»! Единственной дверцей в подвал была железная — три на три — створка, находящаяся в пятнадцати футах над головой! Ника окумарили прикладом и сбросили вниз, словно мешок с углем. Кости ныли после падения, но на свое счастье, Картер приземлился на кучу соломы и ничего не повредил.

Люк был не цельнометаллический, а решетчатый, и сквозь него проходило немного зеленоватого света. Не то чтобы от этого становилось легче, но… Смотреть было не на что: четыре осклизлые, поросшие мохом стены просматривались вверх футов на десять. Пол — каменный; Ник по щиколотку утопал в гнилой соломе, В ней что-то копошилось. Но хоть крыс не было, и то ладно! Ник понимал крыс: они ни за что не стали бы жить в подобном гостиничном номере! Картер был готов признать свое поражение, чего с ним раньше никогда не случалось. Сам Гудини[38] не смог бы выбраться из такой дыры. Ника тщательнейшим образом обыскали и забрали все, что нашли. У него остались лишь шмотки, которые были на нем. Даже сигарет со спичками не оставили!

Мимо ноги драпануло какое-то похожее на скорпиона существо, и в бессильной ярости Ник врезал по нему башмаком. Он проклинал русскую сучку, себя, Хоука, Гей Лорд, Пепе, «Пауков» и всех, кого когда-либо знал и мог припомнить. Не то чтобы проклятья помогли Картеру выбраться из подвала, но они дали выход обуревавшим его чувствам и заставили прийти в себя. Он обязан выстоять! Главное сейчас — это время, а из него-то его как раз и исторгли. Миссия «Сафо» с каждым дерганьем секундной стрелки катилась все дальше и дальше к чертовой матери… да и стрелок-то у Ника не было…

Над головой прозвучали шаги, и люк приоткрылся. В темницу проскользнуло чуть больше света. Вот она, со смирением и покорностью подумал номер третий. Инквизиция!

Но это оказался всего лишь принесший обед полицейский. Темное лицо вперилось в Ника с высоты.

— Комида, сеньор! Я надеюсь, сэндвич вам понравится. Мы приготовили его специально для вас! Здесь мясо убитого вчера трусливого быка. — Еще кто-то заржал. — Скажи «нортамериканцу», чтобы съел весь сэндвич, без остатка! Ему понадобятся силы, чтобы вынести то, что ему уготовано.

Ник поднял опущенную на веревке бадейку. Пока он смотрел на охранника, ему показалось, что тот подмигнул. Затем люк с грохотом закрылся и послышались удаляющиеся шаги.

Ник в недоумении уставился на ведерко. Подмигнул? Да нет, быть не может. Просто показалось, так, игра света. Зачем это полицейскому подмигивать? Ник скрупулезно исследовал содержимое: была, была в голосе охранника какая-то странная модуляция! Или тоже показалась? Может быть, он действительно прокакал все свои мозги в этой чертовой дыре?!

В бадейке находился сэндвич и кружка с водой. Ник выпил воду — в глотке першило от жажды, — а сэндвич есть не стал.

Бутерброд был толстый, из темных ломтей обдирного хлеба, с мясом. Ник приподнял верхний кусок и увидел…

Крохотного золотого паука!

Насекомое еще двигалось: дергалось и извивалось на толстом куске мяса. Ник щелчком отправил его на пол, Приподняв мясо, Ник увидел под ним клочок папиросной бумаги, на которой было нацарапано всего лишь одно слово:

«Медианоче» — полночь!