Мастер Ветра. Искра зла

Но больше всего я боялся сочувствия. Жалости боялся и утешений. Хватило. Наслушался от князя…

Моя соловая лошадка вдруг остановилась. Сама. Встала, словно по бабки вкопанная прямо в городскую мостовую, и мотала головой на все попытки стронуть ее с места. И в мыслях ее была такая тревога, такая забота обо мне, что и я забеспокоился.

Соскочил с седла, обнял голову соловушки и гладил лоб, вглядываясь в пятна тьмы между домами.

– В детинец бы надобно, – нерешительно пробурчал Велизарий, подъезжая. – А вы тут с кобылой воркуете…

– У тебя часом не найдется меча? – тихонько ошарашил я отрока. – Воров, что в переулке сидят, ножом несподручно будет…

Дворовый тяжело, словно старый или больной, спустился с коня и, покопавшись в седельной суме, показал мне рукоять короткого пехотного клинка.

– Стражу позвать, али вы сами? – даже не подумав повернуться, полубоком, продолжая перебирать вещи в сумке, поинтересовался молодец. – А то ведь так могу гаркнуть, полгорода сбежится. Вы ж знаете…

– Если их трое, – я слышал только троих переминающихся с ноги на ногу, позвякивающих кольцами брони, злоумышленников, – то сам. Четвертого увидишь – кричи.

Терпения им не хватило. Так-то, им бы пропустить нас мимо, да со спины напасть – вернее было бы. Но не судьба. Соловушка моя, как пес верный, врага учуяла и предупредила. Вот и не стали они больше во тьме таиться – вышли, длинными мечами помахивая. И посмеивались, мол, мальца срубить дело не хитрое.

– Забавно, – хмыкнул я, невольно заразившись их весельем. – Это ж лихо-то как – прямо в Ростоке…

Выхватил короткий меч и, прямо на полуслове, кувыркнулся из-под головы лошади в ноги крайнего. Полоснул голубой заточкой по суставу и вынырнул у стены, за их спинами. Раненый уронил оружие, упал на колено и впился зубами в ладонь, чтоб не закричать. Шуметь было не в их интересах.

– На куски порежу, – мрачно пообещал один из оставшихся стоять громил. Он больше не смеялся.

Они не были уличными убийцами. Их учили сражаться строем, потому и атаковали они слаженно и одновременно. Чтоб противостоять им, требовалось быть быстрым. И гибким. Я реально оценивал обстановку – в рубке на мечах мне ни за что не выстоять против двух опытных вояк. Потому и не собирался фехтовать.

Ударив клинком плашмя по руке левого от меня противника, прокрутился вокруг своей оси и оказался от него сбоку. Засапожный нож сам скользнул в руку, а потом и к шее врага. Черная кровь обильно хлынула на грудь и мигом пропитала поддоспешник.

– Крысеныш кусается, – оскалился последний. Подхватил второй меч и кинулся в атаку. Я отступал. Два остро отточенных смертоносных оружия так и порхали в умелых руках.

– Стража!!! – оказавшийся неожиданно близко Велизарий крикнул во всю мощь непомерно раздутых легких. Сила его вопля была так велика, что враг замер на миг и поднял руки, защищая голову. Мой короткий меч нырнул под ремень шлема и застрял в кости черепа.

Я огляделся в поисках следующего. От ворот грохотала подкованными башмаками стража. Четвертого нигде не было.

– Показалось, – развел огромными руками отрок.

Я пожал плечами и простым круговым движением ножа вскрыл горло раненому.

Ну неужели непонятно, кто подослал трех убийц по мою душу? Ну, не ограбить же меня хотели эти трое несчастных! В Ростоке всякий знает – нет у меня милых их сердцам кругляшек. Ни злата, ни серебра. Только лук и имеет какую-то ценность. Да и его не продашь – узнают. Так что не было ничего такого, что мне хотелось бы узнать у плененного вора. Живым он был никому не нужен.

– Ого, – удивился пожилой старшина княжеских дружинников.

– Дык, – гордо воскликнул Велизарий. Впрочем, заслуженно. Последнего, самого опасного душегуба, моя рука покарала. Но ошибиться его заставил вопль моей огромной «тени».

– Там их, у караулки, пока сложим, – почесыванием в затылке провожая исчезающие в объемных карманах дворового материальные ценности поверженных врагов, решил десятник. – Утром штоб князь сказал, чево с ними делать…

– Как хотите, – расслабленно проговорил я. – Я бы со стены их скинул…

Дружинники выпучили глаза, а я спокойно сел в седло и двинул лошадку к детинцу. Мне было потрясающе хорошо. Все сомнения и переживания перегорели в горячке скоротечного боя. Я снова почувствовал себя воином лесного народа, а не побитым мальчишкой из леса.

Всю оставшуюся дорогу насвистывал веселую песенку…

– Где ты болтаешься? – рявкнул мой троюродного племянника кум по материнской линии, Сворк, стоило голове моей лошади появиться в воротах детинца. – А ну подавай сюда уши, негодник…

– Негодника ты в зеркале увидишь, – наверное, я смеялся так, что даже Велизарий баском стал подхихикивать. – Рад тебя видеть…

– А скажи-ка мне, драгоценный мой Арч, – отпуская меня из крепких объятий, оценивающе сощурился Сворк. – Какого демона я тащился в… это место? В лесу медуница в самом соку и мать-и-мачеха зацветает, а здесь и исцелять некого и нечего. Некий шустрый лучник тут уже развлекся…

– Радуйся, – хихикнул я. – Полюбуешься на криворуких стрелков да и домой…