Мастер ветров и вод

Соня испуганно посмотрела на меня:

— Нилочка, ну пожалуйста, не надо. Не уезжай. Ты же понимаешь, как мне сейчас трудно и одиноко! А тут ещё ты говоришь всякие непонятные и жуткие вещи!

— Эти «непонятные и жуткие вещи» не я придумала, Соня. Ты думаешь, я не была потрясена, когда увидела тебя бродящую ночью по дому и говорящую на китайском языке?

— А о чем я говорила? — Любопытство Сони было, слава небесам, сильнее страха.

— О том, как холодно тебе в колодце, куда ты бросилась по приказу императрицы Цыси. О том, как мается твоя душа, застряв между мирами.

— То есть?

— Китайская духовная традиция учит, что существуют Небо, земля и человек. Небо-тянь населено духами-ушяь и благими душами-гюнь. Земля населена человеком. Умирая, душа и дух человека несутся в потоках благодатной воды и ожидают того момента, когда смогут соединиться с потоками крови живых существ, чтоб потом возродиться. Они оживают в потоках, которые образуются весной, когда тает снег… Но есть души, которые выпали из благодатных вод, отстали, заблудились, стали неприкаянными духами-гуй. Духи-гуй — те самые, что застревают между мирами живых, мёртвых и бессмертных.

— Они злы? — испуганно спросила Соня.

— Так считают китайцы, я же, столкнувшись с духами-гуй воочию, полагаю, что они больше несчастны, чем злы. Они блуждают и тоскуют. И знаешь что? Похоже, нам все-таки придётся обратиться к Марку Косарецкому.

— Зачем? — В голосе Сони послышалась ревность. О женщины… Какие же вы, точнее мы, странные существа!

— Я хочу ещё раз взглянуть на его нефритовое украшение. На этот странный диск-облако. Мне кажется, что именно этот диск и привлёк к твоему дому заблудших духов.

— Почему ты так думаешь?

— Видишь ли, Соня… Некоторое время назад я изучала погребальные традиции и мистические ритуалы Древнего Китая. Ведь моя профессия — геомант — связана традиционно именно с погребальными ритуалами.

— И что же?

— Я читала, что нефрит в Китае давным-давно считался камнем загробного мира, символом смерти и посмертного существования. Археологи и историки это заметили, изучая древние культуры луншань и хуншань. При раскопках было найдено множество нефритовых украшений, расположенных в погребальных ямах. Эти нефритовые безделушки-кольца, подвески, диски-кулоны — помещались в погребальные ямы и клались на живот усопшего, где по преданию располагалась душа. В погребальной яме сначала разводили огонь, затем в неё помещалось тело и нефритовые украшения, которые вместе с дымом перемещались в загробный мир. Потому многие изделия подобного рода выполнены в виде завитков огня или колечек дыма. Помнишь кулон Марка? Там среди золотого плетения расположен именно нефритовый диск, напоминающий облако. Марк рассказал мне историю появления этого украшения в их семье, но что, если это украшение имеет ещё более длинную историю? Вдруг оно взято из погребальной камеры какого-нибудь древнего царя, полководца или…

— Или наложницы.

— Возможно, что и наложницы. Но к наложнице Чжэнь это не имеет отношения, она не такой уж древний персонаж истории. Кстати, знаешь ли, ещё я читала, что в некоторых местах нефритовые изделия обнаруживали лишь в захоронениях жрецов, геомантов и шаманов, то есть тех людей, кто напрямую мог общаться с миром духов. Там были украшения со странным ликом какого-то существа, которое называли таоте.

— Таоте?

— Да, и я не знаю, как это точно перевести. Таоте древние люди изображали странно — огромные навыкате глаза, вместо волос перья, широкий плоский нос. Может быть, это вообще не существо, а ритуальная маска… Кстати, наши умершие, что просили меня выстроить кумирню, поминали некоего таоте. Может быть, они знают о нем подробнее. Так что я звоню Марку и прошу его прийти и принести украшение?

— Нила, я боюсь. Один раз из-за этого украшения я чуть не отправилась на тот свет. И к тому же, как ты говоришь, приобрела вторую душу, душу наложницы Чжэнь.

— Да, я как-то упустила это из виду. Пожалуй, тогда мне стоит встретиться с Марком где-нибудь на нейтральной территории.

— Например, в магазине «Экзотика».

— И верно! Магазин подойдёт лучше всего. Так я звоню?

— Нила, тебе известен его телефон?

— Да, и это вовсе не повод для ревности. Соня, не забывай, что я целомудренна, как кувшинка в пруду. Или даже целомудренней.

Соня рассмеялась:

— Ладно, звони. И что я так взъелась на тебя за Марка? Все равно ведь знаю, что у нас с ним нет никакого светлого будущего…

— Ещё не факт.

Я набрала номер Марка Косарецкого.

— Нила? — удивился он. — Нет, что ты, конечно, я рад тебя слышать. Просто твой звонок для меня несколько неожиданный.

— Да, Марк, я понимаю. — Опять он перешёл на «ты»! — Марк, мы могли бы встретиться?

— Когда?

— Сегодня. Ты свободен?

— Вообще-то работаю над картиной, но ради встречи с тобой… А из-за чего весь сыр-бор?

— Это не телефонный разговор, Марк. И вот ещё что. Пожалуйста, захвати с собой свой роковой артефакт.

— То есть?!

— Кулон императрицы Цыси. Я должна ещё раз взглянуть на него.

— А не боишься? — Марк усмехнулся в трубку.