Мастер войны

Следуя за императором, который за всю дорогу так ни разу и не обернулся и даже не обозначил своего интереса к тому, идет за ним кто-нибудь или нет, Карл миновал несколько коридоров внутренней части дворца и вошел через оставленные открытыми – вероятно, именно для него – двери в уже знакомые спальные покои. При этом возникло впечатление, что, хотя император и ведет себя так, как если бы все, что он делает, являлось для него рутиной, бывает Яр в этой спальне не часто. Несколько застоявшийся, нежилой, воздух покоев как будто подтверждал такое предположение. Тем не менее, Евгений, судя по всему, предполагал лечь здесь сегодня спать.

– Карл, – спросил Яр, когда двое слуг начали уже снимать с императора парадное платье. – Почему вы не пошли на Новый Город?

– Западная армия невелика, ваше величество, – Карл отошел в сторону и «деликатно» изучал оттуда гобелен на противоположной стене. – К тому же мы тоже понесли у Герлицких Бродов немалые потери. Но, если и этого недостаточно, мы были слишком далеко от дома.

«Дом? Империя успела стать мне домом? С чего бы вдруг?»

– Продолжай мы двигаться вперед, – объяснил Карл, – наши и без того растянутые коммуникации истончились бы до полного исчезновения.

– Я бы пошел вперед, – Яр не лукавил, он действительно пошел бы вперед.

– Я знаю, – согласился Карл. – Вы бы пошли на Новый Город. Нерис, вероятно, тоже.

– А герцог Сагер не пошел бы, – сказал Евгений, и Карлу почудилось сожаление, прозвучавшее в голосе императора. Вот только, о чем сожалел Яр, Карл не знал.

– Вероятно, вы правы, ваше величество, – Карл перевел взгляд со стены на потолок, расписанный на сюжет «Рождение ойкумены». – Полагаю, маршал Гавриель к Новому Городу не пошел бы.

– Какого числа произошла битва? – Слуги уже облачили императора в ночное платье, и теперь он стоял около кровати, внимательно и строго глядя на Карла.

«Неужели я ему об этом не сообщил?» – Карл был удивлен. Такой забывчивости за собой он никогда не замечал, за Яром тоже.

– Сражение у Герлицких Бродов, ваше величество, – пожав мысленно плечами, сказал он вслух, – произошло шестнадцатого октября.

– А разве не двадцатого? – Удивленно поднял бровь император.

«Да что он, смеется надо мной, что ли?»

– Нет, ваше величество, – покачал головой Карл. – Именно шестнадцатого. Через три дня после этого, то есть девятнадцатого, мы разгромили их ополчение на Сухой пустоши, а двадцатого армия отдыхала, и я тоже спал.

– Спали, – задумчиво повторил император и нахмурился. Его озабоченность по поводу даты сражения была Карлу совершенно непонятна. Во всяком случае, тогда. Зато теперь…

«А что теперь?» – Карл, стоявший в старых императорских покоях и с печалью глядевший на успевшего с тех пор состариться и одряхлеть Дмитрия Яра, попытался вспомнить, что же такое, важное, он узнал за прошедшие пятьдесят лет.

«Пятьдесят лет?»

Неужели со времени того разговора прошло полстолетия? Интуиция подсказывала, что так и есть, но сердцу согласиться с этим простым фактом было совсем непросто.

«Пятьдесят лет… А двадцатого октября было Серебряное полнолуние, и Евгений Яр метнул Кости Судьбы».

Кости Судьбы. С этим было связано что-то еще, но вот что именно, вспомнить сейчас Карл не мог. А в ту ночь, когда в этих покоях происходил их с Яром разговор, Карл и вовсе ничего не знал ни о Костях Судьбы, ни о том, что произошло двадцатого октября.

– Значит, есть люди, способные совершать невозможное, – Яр отвел взгляд, постоял еще мгновение и, повернувшись, медленно пошел к кровати. И хотя внешне он был по-прежнему крепок, художественное чувство Карла утверждало, что император смертельно болен или, во всяком случае, уже ощутил приближение старости.

– Садитесь, Карл, – каким-то пустым, неживым голосом сказал император, устраиваясь в постели. Слуга взбил подушки и подоткнул их Евгению за спину, так что тот не лежал, а скорее сидел. И это тоже наводило на мысли о болезни и немощи.

– Вина мне и маршалу, – откинувшись на подушки, Евгений чуть повернул голову и снова посмотрел на Карла. Выражение его глаз изменилось. Как ни странно, в них вернулись спокойствие и ирония, свойственные императору.

Чувствуя под этим взглядом некоторую неловкость, как будто подсмотрел нечто, не предназначенное для чужих глаз, Карл сел в придвинутое слугой кресло и приготовился слушать.

– Как создаются империи? – неожиданно спросил Яр. Он был сейчас совершенно серьезен, и заданный вопрос отнюдь не являлся риторическим. Вероятно, Евгений полагал, что сможет получить от Карла ответ, однако тому нечего было ответить. Этот вопрос его совершенно не интересовал.

«Вот если бы ты спросил Мышонка…» – но император спросил именно его.

– Не знаю, ваше величество, – пожал плечами Карл. – Это вы построили империю, а не я. Кому же и знать, как не вам?

– Не знаете, Карл? – в голосе Евгения звучало неприкрытое сомнение. – Ну что ж… Власть, Карл, власть, страх и жадность, вот что создает империи. Вы согласны?