– Не знаю, – рассеянно сказала она. – Но думаю, к окончанию завтрака мы это узнаем.
– Вот и славно, – довольно улыбнулся Карл. Он, разумеется, знал, и кто умер, и как, и даже когда, но предпочитал до времени держать свое знание при себе. – Не знаю, как вы, дамы и кавалеры, а я бы от хорошего завтрака не отказался.
Последний раз Карл ел два дня назад, когда ночью в Цейре они с Августом перекусили в каком-то трактире «Веселого городка» жареной бараниной, запивая ее густым темным вином с правобережья Данубы. Вино было на любителя, но для тех, кто понимает толк в цейрских «тягучих» винах, действительно хорошее. Однако, учитывая обстоятельства, вспоминал Карл сейчас не о нем, а о мясе. Впрочем, ждать ему оставалось недолго. До городской стены рукой подать, а до придорожной корчмы, стоявшей, как ей и положено, вне стен селения, у самого Перевоза, и того ближе.
– А ты, и в самом деле, проголодался, – сказала Дебора, наблюдая, как неспешно, но основательно расправляется Карл с большой порцией поданной прямо в горшке тушеной фасоли и прочими столь же простыми, но сытными яствами, которыми попотчевал хозяин корчмы, взявшийся лично обслуживать навестивших его заведение знатных путешественников. Время было утреннее, и из горячего, он смог предложить только традиционный для этих мест кастелумне[28], приготовленный, как, и положено, накануне и еще с вечера поставленный томиться в печь. Но есть это деревенское жаркое, которое, надо сказать, Карл едал – и не без удовольствия – и в иные времена, согласился лишь он один. Остальные проголодаться, по-настоящему не успели, хотя и не отказались подкрепиться, отдав должное медовым коврижкам с мятой и кардамоном да великолепным местным сырам: темно-желтому «со слезой» кайресскому, козьему с Лосского нагорья, – сероватому и твердому, как сухой хлеб, с налипшими по краям крупными кристаллами соли – и белому, как молоко, и мягкому, как свежий творог, пахнущему травами овечьему сыру с левобережья Свирени. Пришлось им по вкусу и белое лосское вино с присущей ему чуть заметной сладостью, хотя для всех, кроме, разумеется, Деборы и Карла, оно и оказалось в диковинку. Но это и не удивительно. Так далеко на запад никогда не забирался даже многоопытный Конрад Трир. Что уж говорить об остальных спутниках Карла?
За разговором, а говорили все – возможно потому, что впереди предстоял трудный день, полный неопределенности и чреватый неизвестными опасностями – да под прохладное, прямо из погреба, вино, время проходило незаметно, исподволь подбираясь к полуденному перелому. Однако торопиться было некуда. Почуявшие выгоду барышники привели свой «товар» прямо под распахнутые настежь окна харчевни. А так как лошади нужны были только для того, чтобы добраться до столицы – а это, если верхами, и не дорога вовсе – то выбирали скорее по внешним статям, кому какая лошадка глянулась, и покупали не торгуясь, тем более что цены в Гароссе оказались, прямо сказать, умеренными. Впрочем, Карл не сомневался, что в конечном выборе они не ошиблись, так как двух красивых и статных коней, по поводу которых Август и Анна уже готовы были ударить по рукам, неожиданно – едва лишь взглянув на животных – забраковали в один голос Конрад и Валерия. И хотя никто – и сам Карл тоже – не нашел в скакунах никакого видимо изъяна, от их покупки пришлось все-таки отказаться. Если бан и банесса Трир говорят, что кони нехороши, то так оно и есть. И спорить не о чем. Зато и на купленных лошадей теперь можно было вполне положиться, скакать ли на них до Нового Города, или куда еще.
Заодно, по-прежнему не покидая обеденного зала, где в этот час Карл и его спутники оказались единственными посетителями, купили они и седла с верховой упряжью. А потому и не спешили. Куда торопиться? Ведь там, где два часа идти, всего лишь час ехать. И это, если не галопом, а рысью. Но с такими скакунами, каких они купили, можно было и быстрее обернуться.
– А ты, и в самом деле, проголодался, – улыбнулась Дебора. – С чего бы это, Карл? То ты днями не ешь, а то вдруг такой аппетит?
И хотя сейчас Карл к ней не обернулся, занятый овечьим сыром и курагой, он был почти уверен, что взгляд Деборы скользнул в сторону Августа. Однако новоиспеченный граф Ругер даже сыра не попробовал, а только дымил своей изогнутой трубкой да потягивал вино. Оно и понятно. Это ведь не Август два дня мотался без еды и крова над головой. Он эти дни провел в Цейре, стараясь не попасть на глаза тем, кто видел его в памятную ночь в императорском дворце, большую часть времени валялся в постели, выбираясь из гостиницы только в сумерки. Ну а где постель, там и обеды, завтраки и ужины, подаваемые прямо в комнату и, по сути, слившиеся для капитана в одну, с перерывами на сон, трапезу.
«Ну-ну, – улыбнулся и Карл. – Смотри, милая, может быть что-нибудь и увидишь».
– А вот и гонец, – неожиданно сказала Виктория, и сейчас же, как будто только дожидались ее разрешения, в селе забил набатный колокол, тот, что на деревянной башне посередине главной площади.