Мастер зверей

– Я пытался. В восемьдесят втором году я имел надежду пустить развитие своей страны по несколько более мягкому варианту истории. И не преуспел. Кстати стараниями присутствующего здесь господина Александрова. Он даже собственное чудесное исцеление от ишемической болезни сердца сумел объяснить с позиций марксизма-ленинизма. – Народ заржал.

– Но ты мог попытаться позже. Шаман, почему ты не предпринял новых попыток достучаться. Не понимаю.

– Будем откровенны, появился личный интерес. Я как раз чистил Калимантан от филиппинцев, когда подумал, что мне пригодится территория с повышенным радиоактивным фоном и свободная от людей. К тому же в месте со вполне приличным климатом. Вас-то людей тоже в свое время делали в похожем месте. В центральной Африке. Вы же не думаете всерьез, что развивались естественным путем миллионы лет, правда? А в районе Припяти я буду создавать вашу расу-сменщика. За основу возьму орангутанов, ну и по мелочи доберу генокод у людей. Главное условие Колыбели, больше никаких стай. Хватит, насмотрелись на неуправляемые толпы народа…

– Не понимаю, о каком "мягком" пути ты говоришь? – Академик выглядел растерянным.

– К девяносто первому году поймете. Как раз закончится Советский Союз. Начнется у вас переход к "свободному рынку". А поскольку осторожно и аккуратно не в обычаях русского народа, то и получите тот самый русский бунт, "бессмысленный и беспощадный".

Народ загомонил. Кое-кто устремился к телефону. Новости были сногсшибательные и имело смысл попытаться заработать на этом. Все-таки в практичности местным не откажешь. Тем временем ко мне подошел хозяин дома.

– Шаман, ты упоминал исцеление. Не мог бы ты на мне показать свое искусство.

– Почему бы и нет. Единственно, я бы предпочел отойти в какую-нибудь комнату. Здесь слишком шумно, – я кивнул на публику, что окружила Александрова и донимала его вопросами, – а вам придется как минимум снять верхнюю одежду.

– Пойдемте, – пожилой владелец поместья кивнул в сторону дверей, – но я должен предупредить. Мне диагностировали рак, в ранней стадии, но тем не менее.

– Не думаю, что это станет проблемой. Я вообще-то не врач, да и целительство для меня занятие не основное. Зато я уже вижу фрагменты генетического кода. Соответственно и помощь моя…

* * *

– Ну ты и дал, Анатолий Петрович, – председатель комитета смотрел исподлобья.

– Во-первых не я а Шаман, во-вторых какая теперь разница.

– Ну положим разница есть. Кое-кто предлагает тебя отдать под суд, за измену. Мы тут секретим все, утечек не допускаем, а ты… Что, нельзя было с глазу на глаз встретиться? Обязательно при свидетелях хотелось?

– Да не подумал я! – Академик растроено махнул рукой, – сейчас сам не понимаю, чего я на него взъелся. То есть понимаю, конечно. Такая глупость получилась, не передать. И Леня выходит на моей совести. Он там старичка-хозяина от рака вылечил. За пятнадцатиминутный сеанс. Понимаешь? А я его шарлатаном считал. Мошенником.

– Как думаешь, он на сотрудничество пойдет?

– Да бес его знает. Изменился он с восемьдесят второго и сильно. Ни одного вопроса о семье, о друзьях. Зато о даяках и орангутанах готов рассуждать часами. Мне кажется мы ему уже не интересны, пройденный этап, так сказать. Что же с ним будет через пять лет, боюсь даже представить. Он, по его же словам, должен в полную силу войти. Как подумаю, меня аж в дрожь бросает.

– Кстати о его семье. Нет их в Союзе больше.

– Как это нет. А где они?

– В Израиль уехали. Всем кагалом. Мы и не поняли сперва, не до того было. Потом хватились, нету. На удивление быстро прошли оформление документов и опаньки, пишите письма мелким почерком. Ты мне Анатолий Петрович, другое скажи. Эта Шаманова Колыбель, это правда или нет. Может быть мы тут не тем заняты. А надо ракету строить всем "обчеством". Ты у нас по Шаману специалист.

– Да не знаю я! Не знаю! Верить не приучен, я оперирую фактами. А не проверить, не измерить эту его Колыбель невозможно. Так-то теория довольно стройная, но мало ли чего напридумывали за последнее время. Вон ты фильм "Воспоминания о будущем" видел? Там они кучу фактов собрали…