Мастера американской фантастики

Под образовавшимся шатром на месте кафедрального пола зияла огромная дыра. Взрыв расколол и отбросил в стороны плиты, обнажая подвалы, погреба и хранилища. Они тоже были заполнены каменным крошевом, балками, трубами, проволокой, остатками шатров Пятимильного Цирка и освещались неверным светом маленьких огоньков. Потом в кратер потекли первые потоки расплавленной меди, и все озарилось слепящим светом.

Привлекая внимание Йанг-Йовила, Дагенхем постучал его по плечу и указал вниз. На середине склона кратера, в самой гуще каменного завала, виднелись изуродованные останки Региса Шеффилда. Йанг-Йовил постучал по плечу Дагенхема и указал: почти на самом дне огромной воронки лежал Гулли Фойл. Вдруг сверху сорвалась струя расплавленной меди, и в свете брызг они увидели, что он шевелится. Дагенхем и Йанг-Йовил немедленно повернулись и выбрались из собора.

— Он жив.

— Невообразимо.

— Я, кажется, могу это объяснить. Заметил рядом остатки тента? Очевидно, взрыв произошел в дальнем углу собора, и шатры ослабили удар. К тому же Фойл провалился под пол прежде, чем стали падать обломки.

— Что ж, похоже. Надо его вытащить. Он — единственный человек, кто знает, где находится Пир Е.

— Разве могло остаться что-то… невзорванное?

— В сейфе из ИСИ — да. Но какнам его вытащить?

— Сверху к нему не подобраться.

— Почему?

— Одно неверное движение — и все обрушится.

— Ты видел стекающую медь? Так вот, если через десять минут мы его не вытащим, он окажется на дне пруда из расплавленного метала.

— Что же делать?

— Есть одна задумка…

— Какая?

— Подвалы здания Эр-Си-Эй так же глубоки, как подвалы собора.

— И?..

— Спустимся и попытаемся пробить ход. Может быть, мы доберемся до Фойла снизу.

В старое здание Эр-Си-Эй, давным-давно запертое и заброшенное, ворвался отряд. Они вломились в нижние пассажи, ветхие музеи древних розничных магазинов. Они нашли грузовые шахты и спустились по ним в подвалы, заполненные электрооборудованием, обогревательными и холодильными системами. Они спустились еще ниже, на уровень фундамента, по грудь в воде от ручьев доисторического острова Манхэттен, от ручьев, которые все еще текли под покрывающими их улицами.

Медленно продвигаясь по направлению собора Св. Патрика, они неожиданно обнаружили, что непроглядная тьма освещается огненным мерцанием. Дагенхем закричал и бросился вперед. Взрыв, обнаживший подвалы Св. Патрика, расколол перегородку между склепами двух зданий. Через искромсанные разрывы в земле и камне открывался вид на дно ада.

В лабиринте искореженных труб, балок, камней, проволоки и металла лежал Гулли Фойл. Его освещало мерцающее сияние сверху и маленькие языки пламени вокруг. Его одежда горела; на лице пылала татуировка. Он слабо шевелился.

— Боже мой! — воскликнул Йанг-Йовил. — Горящий Человек!

— Что?

— Горящий Человек, которого я видел на Испанской Лестнице. Впрочем, сейчас это неважно. Как нам быть?

— Идти вперед, разумеется.

Слепящий белый плевок меди внезапно упал сверху и с громким чавканьем расплескался в десяти футах от Фойла. За ним последовал второй, третий, мощный тягучий поток. Начало образовываться маленькое озеро. Дагенхем и Йанг-Йовил опустили лицевые пластины своих костюмов и полезли через щель. После трех минут отчаянных попыток им стало ясно, что они не смогут подобраться к Фойлу. Снаружи пройти через лабиринт было невозможно. Дагенхем и Йанг-Йовил попятились.

— Нам к нему не подойти, — прокричал Дагенхем. — Но Фойл выбраться может.

— Каким образом? Он, очевидно, не в состоянии джантировать, иначе бы его здесь не было.

— Он может ползти. Смотри. Налево, потом вверх, назад, обогнуть балку, поднырнуть под нее и выпихнуть тот спутанный клубок проволоки.

Озеро расплавленной меди медленно подбиралось к Фойлу.

— Если он сейчас же не вылезет, то зажарится заживо.

— Ему надо подсказать, что делать.

Они начали кричать;

— Фойл! Фойл! Фойл!

Горящий Человек в лабиринте продолжал слабо копошиться. Ливень шипящего металла полыхал огнем.

— Фойл! Поверни влево. Ты слышишь? Фойл?! Поверни влево и лезь наверх. Потом… Фойл!

— Он не слушает… Фойл! Гулли Фойл! Ты слышишь нас?

— Надо послать за Джиз. Может быть, он ее послушает.

— Нет, лучше за Робин.

— Но согласится ли она? Спасти именно его?

— Ей придется. Это больше, чем ненависть. Это больше, чем все на свете. Я приведу ее.

Йанг-Йовил повернулся, но Дагенхем остановил его.

— Погоди, Йео. Взгляни — он мерцает.

— Мерцает?

— Смотри! Он… исчезает и появляется. Часто-часто. Вот он есть, и вот его нет.

Фойла словно била мелкая дрожь. Он напоминал неистово трепещущего мотылька, полоненного манящим огнем.

Он пытался спастись. Как загнанный зверь, как раненая птица, как бабочка, заманенная открытой жаровней маяка, Фойл отчаянно бился… опаленное измученное создание, из последних сил пытающееся выжить, кидающееся в неведомое.

Звук он видел, воспринимал его как странной формы свет. Они выкрикивали его имя, а он воспринимал яркие ритмы:

Движение казалось ему звуком. Он слышал корчащееся пламя, он слышал водовороты дыма, он слышал мерцающие глумящиеся тени… Все обращались к нему на странных языках.