Мастера беззакония (СИ)

— В том-то и дело, что нет. Но я не об этом беспокоюсь, у меня еще есть мои магловские деньги... Сегодня как раз пойду снимать. Я беспокоюсь, что будет с малоимущими семьями, их бюджет и так был не велик... Теперь же у них нет даже этого.

Лицо Дафны через пелену пламени нахмурилось. Через мгновение она предположила:

— А ты не думаешь, что это как-то связано с шайкой побежденных злодеев? Что, если Джози с ними заодно? И с галлеоном все в порядке, просто они заключили маленький союз для осуществления своих коварных, алчных целей?

По комнате раздался тяжелый вздох Грейнджер. Поленья в камине тягуче потрескивали. Она нахмурилась, обдумывая дерзкую теорию заговора, пришедшую в голову Дафне, которая, стоит подметить, очень недолюбливала Джозиан, в основном потому, что та была очень строгой начальницей и часто делала ей выговоры или же придиралась по пустякам. Дафне же, с ее своенравным характером и желанием делать все по-своему, это, мягко говоря, не нравилось.

— Ну и зачем же ей это, Даф? Зачем иметь с ними дело? Она бы не стала. Нет, — отрезала Гермиона.

— Ты так в этом уверена?

Гермиона непреклонно кивнула, поджав губы.

— Как знаешь, но когда это всплывет наружу, а твою драгоценную Джози удостоят поцелуем единственные, кто готов целоваться с этой железной леди — несчастные дементоры, которые впоследствии отравятся от ее злобной душонки, — будешь должна мне одно желание, — ее лицо озарила хищная ухмылка. Слизеринцы — они и в Африке слизеринцы. — ...Пока не знаю, какое, потом придумаю, — уже предвкушая победу, добавила Дафна.

Гермиона лишь закатила глаза на такую самоуверенность, присущую ее верной подруге. Видимо, тот факт, что поцелуи дементоров были отменены, ее совсем не волновал.

— Ты мне, Принцесса, кстати, так и не рассказала, что случилось между тобой и Принцем той ночью у Блейза... — заговорщически лепетала Дафна.

Естественно, под Принцем она подразумевала ни кого иного, как Драко Малфоя.

Независимо от того, что Гермиона уже вдоль и поперек обдумала сказанные им слова и этот их почти поцелуй... Она все равно не была готова говорить об этом вслух. Тот вечер под луной казался таким эфемерным, словно из другой реальности, параллельной вселенной, или же одним из сказочных снов, которым не место в реальности. Но его слова «Ты — мой Ангел», прикосновения его пальцев к ее лицу и губам... Все это глубоко засело у нее в голове, туманило рассудок и вытесняло все остальные мысли. Весь ее мир словно остановился на этом моменте.

Глупости какие! Гермиона Грейнджер, всегда рассудительная и здравомыслящая, — думает о каком-то несносном, выводящим ее из себя мальчишке... Нет, мужчине. В любом случае, неважно, — все они были мальчишками, ими же и останутся навсегда.

— Ох, не начинай, Даф... Ничего не было, с чего ты вообще взяла, что между нами может что-то быть? Мы ненавидели друг друга на протяжении многих лет.

— О-о-о, поверь мне, я такие вещи за километр вижу. Между вами определенно есть магнетизм! Только не говори, что не чувствуешь этого... Ни за что не поверю! Видела бы ты свое лицо, тогда ночью... Красное, как флаг Гриффиндора, а вид какой заторможенный... Вы определенно целовались, да? Ну, скажи да! Или я лопну от любопытства! Или же буду донимать Малфоя расспросами, а если и он не расколется, то я приготовлю сыворотку правды и напою одного из вас тайком...

— Ох, ну ладно! — воскликнула Гермиона, сдаваясь. Уж кто-кто, а Дафна своего добиваться точно умеет. Истинная слизеринка, ничего не скажешь. — Нет, мы не целовались... — Затем опустила голову, как нашкодившая школьница и едва слышно, шепотом добавила: — Ну... почти... — Щеки вновь запылали при воспоминании об их почти встретившихся губах.

Треснули поленья, затрещали угли, Дафна приблизилась к ней, насколько это вообще было возможно; сощурилась, сканируя ее своим взглядом, точно детектором лжи. Не обнаружив в выражении ее лица признаков лжи, она задумчиво произнесла:

— Надо же, а я была уверена, что да...

— Видишь, это лишь доказывает, что ты не всегда права, — деловито заявила Гермиона.

Обе девушки отличались завидным упрямством, что всякий раз приводило к горячим спорам и дискуссиям. И обеим это нравилось. Это добавляло искорку азарта в их дружбу.

— Нет-нет, вы почти целовались, значит, я почти права! — не унималась Дафна, теша свое самолюбие.

— Ну, хорошо, ты почти права, мне нужно идти, давай прощаться? — акцентировав внимание на слове «почти», сказала Гермиона.

— Постой! Я вообще-то спросить хотела, сейчас, секунду... — Ее лицо на мгновение исчезло из камина и тут же появилось. Дафна держала в пределах видимости для Гермионы пару сияющих кусочков ткани. — Скажи, какой лучше: индиго или мятный? Я больше склоняюсь к мятному, но все же не уверена... — с большим энтузиазмом поинтересовалась Дафна.