Мастера Благого края (СИ)

Фэанаро с Истарнэ вышли из купальни ближе к часу смешения света, усталые, но довольные. К Нэрданели вернулись былое спокойствие и уверенность в себе - Мастер помог жене надеть светло-зелёное платье, а потом и сам оделся к торжественному приему. Воздух ощутимо стал прохладнее из-за порывов промчавшегося по дворцу ветра, и Фэанаро с Истарнэ вышли в холл, осанвэ окликнув детей.

— Все готовы идти на ужин?

Довольный жизнью и собой, приодевшийся по случаю пиршества Карнистир тут же вылетел из своей комнаты.

— Я готов, атьо, даже если не доживу от скуки до завтра!

Вечерняя прохлада немного вскружила ему голову, но стоило бы рядом появиться Королю или кому-то из придворных - Морьо немедленно собрался бы и умолк: сказывались наставления отца.

Нэрданель без лишних слов подошла к сыну и ласково обняла: ” Ты сегодня первый. Молодец!”

Майтимо как раз закончил приготовления, когда услышал вопрос по осанвэ.

— Я здесь! — отозвался он, выходя в холл из своих покоев.

— Да, атаринья, — переодевшись в праздничные одежды белого цвета из невесомого шелка, Макалаурэ сидел за столом и бесцельно водил стилом по листу бумаги. Как только до него донёсся родительский призыв, смял исписанный черновик и быстро покинул комнату.

Охотник привык засыпать в любых условиях, поэтому даже на чересчур мягком и жарком ложе смог прекрасно выспаться. Когда всех позвали на ужин, Тьелкормо давно сидел на подоконнике в белой тунике, украшенной вышивкой аммэ, и светлых штанах, тщательно заправленных в высокие сапоги со шнуровкой из отлично выделанной замши. По-кошачьи бесшумно покинув облюбованное место с видом на сладко благоухавший сад, где тихо журчала вода в многочисленных фонтанах и тонко перекликались между собой вездесущие колокольчики, шагнул к зеркалу. Ещё раз тщательно причесавшись, вышел к родным.

— Атто, аммэ, я готов идти.

***

Курво услышал зов отца не сразу - слишком далеко забрался, к тому же его отвлекло великолепие местных залов. Формы украшений были непривычными, но величественными и по-своему завораживали, особенно мелкая резьба и множество рельефов на стенах, которые смотрелись ещё интереснее из-за контраста света и тени. Изредка он встречал целые группы эльфов-ваниар, но именно теперь, когда потребовалось вернуться, дворец стал пустынным. «Я иду, атьо!» — откликнулся он, не выдавая замешательства. Ему запомнилась дорога в длинной череде залов, но на полпути эльфёнок заплутал и заблудился бы, если бы не услышал далеко впереди смех и приглушённые звуки родных голосов.

Когда все сыновья собрались в гостевых покоях, холл сразу стал казаться меньше. Оглядев детей, Фэанаро кивнул им, и вся семья прошествовала за высоким неулыбчивым ваниа, который с поклоном пригласил гостей пройти за ним.

Трапеза проходила не в четырех стенах, а на просторной террасе, украшенной по периметру высокими позолоченными вазонами с цветущими растениями. Над головой Ингвэрона, поднявшегося со своего места навстречу нолдор, сияли ветви Телпериона, а ветерок играл с волосами, даря желанную прохладу. Столы ломились от всевозможных яств, среди которых не было ни кусочка мяса. Даже горячее состояло из разнообразных овощей, приправленных оливковым маслом. Недалеко от веранды, в одной из беседок, расположились музыканты, услаждавшие слух королевской семьи и гостей тихой музыкой, прекрасно гармонировавшей с перезвоном вездесущих колокольчиков.

После отдыха Нэрданель со счастливой улыбкой наслаждалась ужином, музыкой и обществом короля и его многочисленной родни. На террасе дышалось гораздо легче, и воздух, напоенный цветочным запахом, казалось, можно было резать ножом. Морьо с радостью сбежал бы с почетных мест на дальний угол стола, где затерялся его новый друг, но «сыну принца нолдор приличествует…». Отец с матерью и братья нисколько не поблекли в сиянии королевской благодати: сидели прямые и строгие, но улыбались и вели беседу легко и непринуждённо. Правда, разговор был неспешным, как сам тягучий тёплый вечер, и до обсуждения будущей работы мастеров ещё предстояло дойти…

***

После ужина все разошлись по своим покоям, однако Тьелкормо не спалось. Он уселся на подоконнике, прикидывая, чем занять себя, когда семья будет работать. Ничего дельного в голову пока не приходило, хоть ветерок и навеял желанную прохладу. Ночной Валмар тоже не спал: отовсюду слышались звуки музыки, громкий смех и воодушевлённое пение горожан.

Невысокая тень, с ног до головы закутанная в плащ, возникла за спиной Светлого и голосом, достойным любого из майар Намо, провыла:

— Исполни обещание, данное брату, пока мир озарён лишь светом Телпериона!..

Морьо, как ни странно, тоже не спалось под лютневые переборы ваниар - впервые в Валмаре его не пытались изжарить дневные лучи, и этим необходимо было воспользоваться.

— О, кого ветрами Манвэ принесло, — Тьелкормо ухмыльнулся. — И что это тебе не спится?

— Ибо баллады о любви под окнами режут мой слух! — не выходя из роли, пробасил Морьо, но закончил буднично: — Турко, ты обещал, что мы покорим Древо! И только попробуй отправить меня в постель.