Мастера детектива. Выпуск 13

— Конечно, ты боишься, — сказал Питер. — Вот и я тоже боюсь. Пойдем, Хэнк. Нельзя допустить, чтобы ты потерял сознание.

Джин открыла дверь в спальню и в нетерпении остановилась на пороге, ожидая, когда Хэнк поднимется на ноги.

— Ну, пойдем же, — заторопила она его. — Я не могу оставаться здесь, рядом с этим в кресле.

Питер и Хэнк последовали за ней в спальню. Хэнк с облегчением сел на край кровати в ожидании, когда Питер принесет йод и ролик липкого пластыря из шкафчика в ванной комнате.

— Вот, я принес, что нужно, — сказал он. — Правда, нет ножниц, чтобы разрезать пластырь, но я, наверное, смогу оторвать, сколько нужно.

— А почему бы тебе не использовать столовый нож? — предложила Джин.

— И пойти для этого на кухню? — спросил Хэнк, и его передернуло. — Не стоит.

— Пластырь очень трудно разорвать, — настаивала на своем Джин. — Если Питер приклеит полоску тебе на голову, а потом попытается оторвать ее от ролика, он может повредить ранку, и она снова начнет кровоточить.

Вдруг она сосредоточенно нахмурилась:

— Мне помнится, я видела столовое серебро в ящике буфета. Вы не помните, как Маргарет уронила кофейную ложку и Хокинс достал ей оттуда другую?

— А ты наблюдательная, малышка, — с улыбкой заметил Хэнк, а Питер добавил:

— Я посмотрю, нет ли в этом ящике ножа. Подождите-ка минутку.

— Мы пойдем все вместе, — сказал Хэнк поднимаясь. — Здесь ведь всякое может произойти.

— Что верно, то верно, — добродушно согласился Питер.

Хэнк и Джин подошли к двери и стали оттуда наблюдать за Питером, который отправился к стоявшему в столовой буфету.

— Кажется, верхний правый ящик, — вдогонку ему сказала Джин и посмотрела на Хэнка: — У тебя очень болит голова?

— Чертовски ноет, — ответил он, улыбаясь ей сверху вниз. — Только и всего. Джин, я должен сказать, что, несмотря на весь кошмар, который ты нынче пережила, ты сейчас выглядишь так же привлекательно, как в тот момент, когда вошла сюда.

— Спасибо. А то я уже забыла, что можно вообще как-то выглядеть. Все это было так ужасно.

Она старательно уводила взгляд в сторону от кресла, в котором покоились останки доктора Рида, хотя с того места, где она стояла, была видна только спинка этого кресла.

— Вот все, что мне удалось найти, — сказал Питер, возвращаясь к ним со столовым ножом в руке. — Может быть, этим ножом не разрежешь ничего, что тверже хлеба, но мы попробуем. Пойдем, Хэнк. Тебе с твоей головной болью лучше всего снова устроиться на кровати. Джин, держи йод. Ты можешь нанести его пробкой. Хотя нет, не надо, ведь в ванной комнате на вешалке висит несколько полотенец. Ничего страшного не будет, если мы запачкаем одно из них йодом.

— Я принесу полотенце, — сказала она и пошла в ванную комнату. Хэнк снова сел на край кровати, а Питер начал разматывать пластырь.

— Вот, пожалуйста, — сказала Джин, возвращаясь из ванной. — Только вот воды нет, а то я смочила бы полотенце и промыла ему лоб. Я попробовала открыть кран, но вода перекрыта.

— Он нас об этом предупреждал, — напомнил ей Хэнк.

— Можно было бы использовать минеральную воду из бутылки, — сказала она извиняющимся тоном, — но я одна туда не пойду.

— Мне как-то даже не совсем удобно, что вы так обо мне беспокоитесь, — обратился к ним Хэнк. — В конце концов не так уж сильно я пострадал. Вот только голова болит.

Джин вытерла кровь и следы пороха с его лба.

— Питер, а ты умеешь обращаться с пластырем? — спросила она. — Сама-то я не умею.

Питер уклончиво улыбнулся:

— Может быть, у меня и не слишком хорошо получится, но я постараюсь. Помажь-ка вот здесь йодом.

Джин принялась обрабатывать ранку:

— Тебе не больно, Хэнк?

— Почти совсем не больно. Пощипывает немного, но этого следовало ожидать. Уж лучше потерпеть, как щиплет йод, чем отправиться на тот свет.

Питер поморщился:

— Это верно, только хватит говорить об этом, а то я разнервничаюсь и не сумею ровно положить пластырь. Джин, добавь еще немного йода вот здесь, спереди.

Она выполнила его просьбу и отошла к двери, а Питер наложил на ранку полоску пластыря.

— Это все, что я сейчас могу сделать, Хэнк, — сказал он, — но теперь ты хотя бы сможешь спокойно подождать, пока не обратишься к врачу. Не шевели головой, а то я могу сделать тебе больно. Обопри ее на руки. Вот так-то лучше.

Он наклонился над Хэнком, аккуратно наклеивая пластырь.

— Как полезно иметь в доме эту липкую штуковину. А еще нам повезло, что он оставил для нас йод. Должно быть, он предполагал, что ему придется кого-то слегка ранить, вот и приготовил… А ну-ка, мерзавец, попробуй теперь вытворить еще какую-нибудь из своих штучек!

С этими словами Питер быстрым ловким движением залепил ему глаза пластырем. Хэнк бросился на него с криком, в котором смешались ярость и страх, но Питер отбросил его на кровать и, придавив коленом тяжело вздымавшуюся грудь Хэнка, крепко схватил его за руки, свел их вместе и обмотал пластырем.

— Будь ты проклят, злодей! — закричал Хэнк, изо всех сил стараясь поднести руки к глазам.

— Лежи смирно! — крикнул Питер. — Теперь ты никуда не денешься. У меня еще много этой липучки, так что веди себя тихо.