Мастера и шедевры. Том 2

«Кто в чине своем не по-христиански служит, тот служит тьме и князю ее душевно и принадлежит ему душою и делами своими, хотя лицемерит и благоденствует, ибо нет середины или ничего между тьмой и светом.

Если вчитаться в аллегорический и условный язык, насыщенный формулами христианства, можно без труда обнаружить новиковский посыл очищения.

Великолепным подтверждением слов о «тьме» и «диаволе» служит портрет известной наперсницы Екатерины II -

А. С. Протасовой, написанный художником около 1800 года.

Наиболее приближенная к императрице дама, знавшая досконально все подробности жизни порфироносной блудницы, блистательно раскрыта Левицким.

Напомним, что этот холст создан через тринадцать лет после ухода живописца из Академии, причиной коего была якобы слабость зрения. .

Так ли это?

Портрет Протасовой.

Одно из последних созданий мастера.

Это, пожалуй, наиболее острый отрицательный психологический образ в творчестве художника.

Все кодеры цинизма, ханжества, властолюбия заключены в слегка припухших, с первого взгляда несколько сонных чертах придворной дамы.

Нарочитая неряшливость убора, прическа лишь подчеркивают скрытый, оценивающий все и вся взгляд немолодой женщины, познавшей самые невероятные ситуации фантастической жизни двора Фелицы.

Нет, Левицкий, пожалуй, никогда так остро не видел и так четко не фиксировал свои представления о свете и тьме.

Но он молчал.

И, к сожалению, этот портрет — одно из немногих полотен, созданных художником в XIX веке. Несмотря на непрекраща-ющиеся поиски новых холстов Левицкого, число творений мастера этой поры насчитывается единицами.

Дмитрий Григорьевич Левицкий скончался в 1822 году.

Ушел человек и мастер с судьбой трагичной и порой таинственной. Это и о нем писал А. С. Пушкин в статье «Александр Радищев».

«В то время существовали в России люди, известные под именем мартинистов. Мы еще застали несколько стариков, принадлежащих этому полуполитическому, полурелигиозному обществу. Странная смесь мистической набожности и философического вольнодумства, бескорыстная любовь к просвещению... ярко отличали их от поколения, к которому они принадлежали».

Но, к счастью, этот образ старца, скорее рефлексирующего, чем действующего, относится к Левицкому лишь времени его заката.

Мы знаем и любим Левицкого, его творчество поры расцвета великолепного дарования.

Автора таких шедевров, как портреты Дьяковой, Львовой, Протасовой, Новикова, Дидро. .

В его неумирающих полотнах люди XX века видят далекий, давно ушедший в небытие мир и с признательностью благодарят Дмитрия Григорьевича Левицкого, «живописной науки мастера», как называли в те дни замечательного художника.

ОРЕСТ КИПРЕНСКИЙ

Кто шагнул совсем юным в искусство России на пороге XIX века и буквально в десятилетие создал полотна, сразу показавшие Европе, что в Петербурге появился талант силы необычайной?

Это был Орест Кипренский, первый из наших соотечественников, чей автопортрет вошел в коллекцию знаменитой флорентийской галереи Уффици и потряс итальянских коллег мощной светоносной живописью, настолько неожиданной и непривычной для той эпохи, что маститые мастера приняли однажды его картину за работу Питера Пауля Рубенса.

Кипренский словно шутя одолел вершины портретного мастерства (хотя это досталось ему ценою невероятного труда) и открыл своими холстами путь в европейское искусство.

Именно Орест Кипренский раньше великих Карла Брюллова и Александра Иванова показал искрометную и чудодейственную силу русской школы.

Казалось, сама Россия вдруг увидела себя в произведениях молодого Кипренского.

Его портреты десятых, двадцатых годов прошлого века показывают нам людей восторженных, смелых, красивых, одухотворенных.

С полотен как бы упала некая вуаль условной томности живописи его предшественников, и на нас сегодня глядят образы современников, написанные Орестом Кипренским во всей открытости духовного движения.

Полные силы, его холсты были новым словом в искусстве той поры.

... Кипренского справедливо считают первым русским романтиком в живописи.

Но приверженность к этому направлению носит у него глубоко национальный характер.

Он написал свои шедевры, составившие ему славу, в первой четверти прошлого века.

Их можно отнести по мировосприятию к романтизму, хотя живописцу абсолютно были чужды мотивы «мировой скорби», «мирового зла», поэтики «двоемирия», он не искал «ночной» стороны души.

Его великолепные холсты созданы человеком, влюбленным в жизнь. Вы не найдете в них мучительного разлада, разъедающего анализа. Кипренский тех лет — певец радости жизни и образа прекрасной личности, цельной и гармоничной.

Таковы портреты мальчика Челищева, Е. П. Ростопчиной, Е. В. Давыдова. .

Этим и другим портретам того периода свойственно напряженно-лирическое, эмоциональное, ярко очерченное пластическое выражение человеческой личности, свободно проявляющей свое отношение к жизни, ждущей и видящей красоту и значительность в самом бытии, присутствии на земле рода людского.