Читаем Мастера иконописи и фрески полностью

Подлинное имя художника – Матис Нитхарт-Готхарт – в XVII столетии было заменено прозвищем Грюневальд. Лишь в начале XX века мир узнал о том, как на самом деле звали замечательного немецкого живописца. Но знаменитым Грюневальд стал еще при жизни, хотя его произведения нередко приписывались другому известному мастеру Германии эпохи Возрождения – Альбрехту Дюреру.


Немецкий живописец, архитектор, инженер Матис Грюневальд (Матис Нитхарт) родился в Вюрцбурге. Исследователи предполагают, что его учителем был Г. Гольбейн Старший. Есть сведения, что в 1501 году Грюневальд посетил Нидерланды. Работал художник в Ашаффенбурге, Франкфурте-на-Майне, Изенгейме, Майнце, Галле. Грюневальд был придворным живописцем, художественным консультантом, гидротехником и архитектором курфюрстов и архиепископов в Майнце. Проникнутое острым драматизмом искусство Грюневальда, подвергавшегося преследованиям за свое сочувственное отношение к народу во время Крестьянской войны, отразило его личные переживания. Книги, которые находились в домашней библиотеке Грюневальда, говорят о его интересе к идеологии Реформации, а также к наиболее радикальному религиозному течению в Германии – анабаптизму, представители которого, также принимавшие участие в Крестьянской войне, осуждали богатство и призывали к разделу имущества между всеми жителями страны.

В числе ранних работ Грюневальда, написанных в начале XVI века, – два очень похожих «Распятия» (около 1502, Художественный музей, Базель; около 1505, Национальная галерея, Вашингтон) и картина «Поругание Христа» (около 1505, Старая пинакотека, Мюнхен). Уже в этих работах заметно трагическое мироощущение, пронизывающее все творчество мастера. Оно выражено в острой экспрессии, некоторой гротескности образов, безжалостном натурализме в показе страданий Христа и его близких.

Самая известная работа Грюневальда – многостворчатый алтарь церкви Святого Антония в городе Изенгейме. По сложности и глубине замысла это произведение не имеет равных в немецкой живописи. Алтарь состоит из трех циклов, появляющихся перед зрителем друг за другом в зависимости от положения створок его центральной части. Если створки закрыты, зритель видит перед собой сцену «Распятия», по бокам которой представлены фигуры святых Себастьяна и Антония. Жуткое впечатление производит образ мертвого Христа, его израненное худое тело, искаженное мукой лицо, застывшая кровь на кистях рук и ступнях ног. Художник как будто стремится напомнить людям о той безмерной цене, которая была заплачена за грехи человечества. Возможно, Грюневальд вложил в произведение и более глубокий смысл, пытаясь таким образом выразить свой протест по отношению к кровавым событиям эпохи, к злу и несправедливости, царящим в мире. Страдания отдельного человека у Грюневальда достигают вселенских масштабов, превращаясь в символ общенародной скорби.



М. Грюневальд. «Распятие». Фрагмент Изенгеймского алтаря, 1510–1515 годы, Музей Унтерлинден, Кольмар


Стоящие справа от распятия Богоматерь, Мария Магдалина и Иоанн Богослов кажутся пугающе некрасивыми и преувеличенно худыми, их жесты эмоциональны, излишне театральны. Удивительно спокойным, даже равнодушным к горю и страданиям выглядит Иоанн Креститель, чей указующий жест направлен на распятие. Ужасающему облику Спасителя словно противопоставлен символизирующий его жертвенность белоснежный игривый ягненок у ног Предтечи. Трагический пафос подчеркивается пятнами белого, ярко-алого, вишневого (одежды персонажей), золотистого (длинные волосы, спадающие волнами по плечам Марии Магдалины) оттенков, горящими на фоне мрачного черного фона.

С этой композицией, полной мучительного, безысходного чувства, контрастируют картины, изображенные на внутренних частях алтаря. Прихожане церкви могли увидеть их только в дни больших религиозных праздников, когда створки распахивались. В центральной части изображена композиция «Прославление Богоматери», а на боковых створках – «Благовещение» и «Воскресение Христа». Все три сцены проникнуты ярким светом, льющимся с небес. В его лучах словно растворяется фигура возносящегося к небу Христа.



М. Грюневальд. «Воскресение Христа». Фрагмент Изенгеймского алтаря, 1510–1515 годы, Музей Унтерлинден, Кольмар



М. Грюневальд. «Искушение святого Антония». Фрагмент Изенгеймского алтаря, 1510–1515 годы, Музей Унтерлинден, Кольмар


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное