Мастера иллюзий

Из круглого тоннеля торчали куски перекрытий и пруты арматуры. Верх провала доходил до окон третьего этажа. Шаврин включил фонарь и осторожно пошел вперед. Под ногами хрустело стекло, сверху изредка сыпалась пыль. Тоннель закончился через десяток метров. Глеб провел рукой по ровной вмятине, луч фонаря зашарил по стенам. Никаких железных осколков, но что ядро существовало в действительности, Шаврин уже не сомневался. Самое время сдаваться. Смолин ждал снаружи, дымя сигаретой.

– Павел Аркадьевич, не взрыв это.

– А что?

– В-общем, я вчера выпил в «Бразилии»…

– Так-так!

– Да, а после бара решил пройтись пешком…

Глеб рассказал о выстреле из призрачной пушки, огромном ядре и даже продемонстрировал шишку на затылке. Смолин выслушал сбивчивые объяснения и затушил окурок носком ботинка.

– Так сколько ты, голубь мой, выпил?

– Павел Аркадьевич, это правда, я всё видел собственными глазами!

– И как объяснишь?

Шаврин развёл руками. У Смолина запиликал сотовый. Поговорив по телефону, майор крикнул:

– Джорджик, хватит опрашивать бабушек, возвращаемся на базу! – и, повернувшись к Глебу, добавил: – Кузьмин звонил. Он просматривал сводки по другим районам – этой ночью во всем городе творилась какая-то чертовщина.

Шаврин облегченно выдохнул. Возможные обвинения в белой горячке отпали.

Глава 8 Париж. Авеню Рей. Дом Вобера.

…Дверцы и капот патрульного «Пежо» украшали пулевые пробоины, ветровое стекло покрывала паутина трещин. Разбитый прожектор вылетел из кронштейна и висел на проводке. Одиноко светила правая фара. Качая головой, один карабинер разглядывал повреждения, второй картавил в рацию. В кои-то веки авеню Рей попало в сводки жандармерии.

Шины мягко прошуршали по асфальту. Клод свернул на ведущую к дому дорожку и опустил стекло. Луч фонарика скакнул к автомобилю, подошедший офицер вскинул ладонь к фуражке.

– Доброй ночи, месье Лемар!

– Доброй, Луи. С кем воевали? – спросил Вобер.

– Ох, месье, с двумя грабителями. У них были автоматы и мотоциклы. Настоящие бандиты! Мы гнались за ними, но они свернули в парк и словно испарились. Все патрули оповещены, мы вызвали криминалиста и до утра побудем здесь, вам не о чем беспокоиться.

– Спасибо, Луи. Я заехал ненадолго, проверю дом.

– Конечно, месье. Звонил комиссар, он хочет задать вам несколько вопросов. Возможно, утром у вас найдется время посетить участок?

– Peut être[23].

Миновав ворота, «Астон» остановился в круглом дворике перед особняком в стиле рококо. Стены украшали ниши с застывшими воинами и щиты в обрамлении завитков, из перил вырастали фигурки крылатых ангелов, винтообразные колонны венчали переплетенные ветви. По периметру крыши шла балюстрада, перекрываемая постаментами. С них за происходящим внизу наблюдали каменные девушки в римских тогах и с копьями. В стеклах арочных окон отражался свет фонарей. Двор также окружали мраморные клумбы, в глубь сада уходили дорожки желтой плитки, обрамленные стриженым кустарником.

Артем вылез из автомобиля и с наслаждением потянулся. От выпитого вина клонило в сон, организм нуждался в отдыхе, чтобы переварить новые знания и впечатления. Подлинная реальность оказалась намного интереснее и глубже, чем представлял Артем, и вдвойне приятно, что ему отводится в ней место не простого наблюдателя, а полноправного участника игры. Правда, игра эта с каждым днем становится всё опасней, но ведь Вобер-то рядом! Артему захотелось сказать что-нибудь приятное старшему другу:

– Красивый дом, под стать машине!

– Спасибо. Этот особняк построен еще в начале восемнадцатого века. Я часто тут бываю.

– Как месье Лемар?

– Гм, я вижу, ты делаешь успехи в изучении французского языка.

– Мерси, комильфо и пардон – на этом мои познания и заканчиваются. Просто разобрал, как полицейский к тебе обращался. О чем вы говорили?

– Он подтвердил мои догадки и пригласил утром в участок.

– Ты поедешь?!

– Почему бы и нет? Месье Лемар – уважаемый человек в городе и дружит с жандармерией… не бойся!

Из лабиринта кустарника во двор метнулись тени. Артем отпрыгнул к машине. Поджарые доберманы окружили Вобера, поскуливая и ластясь. На Артема они даже не взглянули – гости к хозяину приходили редко и ничего интересного в них не было. Другое дело – самый лучший человек на свете, наконец-то вернувшийся домой! Трепля псов за морды, Клод приговаривал:

– Соскучились, красавцы! Лука хорошо вас кормил? Ух, распрыгались, черти!

Доберманы проводили до самых дверей и улеглись на крыльце, всем своим видом показывая, что никому не позволят беспокоить хозяина. Внутри особняк выглядел еще более вычурно, чем снаружи. Комнаты необычной восьмиугольной формы, светлые стены украшены живописными панно, резными панелями и зеркалами. Рельефные орнаменты маскируют стык с потолком, люстры из множества хрустальных капелек заливают помещение мягким светом. Вобер провел Артема по коридору, устланному ковром с длинным ворсом, и сказал: