Мастера иллюзий

— Офигеть!

— То-то и оно, очень верное выражение. Только и остается это делать, когда в тончайшую кольчугу тыкают всякими ножичками, а тебе глубоко наплевать, знай, головы врагам двуручником сносишь. Эх, хорошие времена были…

Клод замолчал и уставился в одну точку, а Любимов по-новому взглянул на друга. Несмотря на затрапезный внешний вид, тот сейчас предстал перед ним доблестным рыцарем, могучим воином, вынырнувшим из глубины веков. Вот только бороду с усами отрастить, да заменить этот дурацкий балахон доспехами — и вылитый сэр Ричард Львиное Сердце, хоть сейчас иди на штурм святого Иерусалима. Различив грусть в последних словах Вобера, Артем понял и еще одну простую вещь: мастеру иллюзий действительно скучно жить здесь и сейчас, променяв меч полководца на баул негоцианта. Вот и старается он придать жизни новый смысл, ввязываясь во всевозможные авантюры.

— Так значит, — продолжил Артем, желая вывести друга из задумчивости, — ты бродишь по отражениям, присматриваешь предметы и затем ищешь на них покупателей?

— Зачем такие сложности? — удивился Клод. — Торговля слухами живет. Клиенты приходят, например, к Анри, кушают и оставляют заказы, а я по мере сил их выполняю. Не всегда получается, конечно. Бывает, нахожу искомое через месяцы, а то и годы. Есть еще места, где я в своё время посоветовал хорошим людям открыть магазины или рестораны, хозяева мне благодарны и не болтают лишнего. До Али в этом кафе работал его отец, дед, прадед. Так что я сказал тебе почти правду: он отдал мне долг, но не свой — деньги за прошлый заказ.

— А его не удивляет, что ты приходил еще к его дедушке?

— Удивляет, конечно! Он считает меня кем-то вроде доброго джинна, — мечтательно улыбнулся Клод. — О, смотри, такого ты больше нигде не увидишь! Это заклинатели огня.

Артем повернулся в ту сторону, куда указывал Вобер. Через огромное окно было видно, как на площади толпа освободила круг, в центре которого сейчас выступали два смуглых юноши. Подобные представления Любимов раньше частенько видел в цирке — двое перебрасывают друг другу разные предметы, причем сами при этом бегают, прыгают и даже крутят сальто. Ничего сверхъестественного, просто годы тренировок, но тут всё обстояло иначе — юноши жонглировали сгустками пламени. Не какими-то угольками, а именно горящими шарами: при ударе из них сыпались искры, а над площадью потихоньку собиралось дымное облако. Присмотревшись, Артем зрением дуала выхватил из мельтешения огненных росчерков эффектный стоп-кадр — пропитанный горючей смесью тканевый шар касается руки смельчака, языки пламени лижут голую ладонь, но юноша лишь улыбается, посылая маленькое солнышко обратно напарнику.

— Как они не обжигаются? — спросил Артем. — Клод?

Вобер не слышал. Его лицо блестело от пота, скрюченные пальцы царапали стол, глаза не мигая смотрели на жонглеров. Тело мастера сотрясала дрожь, из уголка рта потянулась ниточка слюны. Артем застыл, не зная, что делать, а Клод прошипел:

— Огонь, море огня. Смерть собирает урожай у Черного камня, я вижу. Вижу, что ты задумал, гранд хренов! Зачем? Чем они провинились перед тобой, лживый пророк? Они тоже верят! Кто их спасет, а?! Ты их убил! Не поможет уже никой Аллах! Слышишь меня, сволочь?!

Вобер затрясся, не отпуская стол. Упал на пол кофейник, по ковру расплылось темное пятно, парующее, словно лужа крови. Артем вскочил, но хозяин оказался быстрее — со всего размаха плеснул в разгоряченное лицо Клода воды. Тот обмяк и сполз со стула. Артем растерянно склонился над другом, мучительно вспоминая основы первой помощи. Хлопнул Вобера по щекам, несколько раз осторожно надавил на грудь. Тот лежал как мертвый, но вот глубоко вздохнул, открыл глаза — Али немедленно распластался на полу и что-то затараторил, а Клод произнес, глядя мутными глазами на Артема:

— Хорошо, что в Ниле тонул не я. Когда делаешь массаж сердца, давить нужно сильнее.

— А вдруг я сломал бы тебе ребра?

— Обычно так и бывает, это цена за жизнь. Встать помоги.

Артем усадил друга на стул, Али продолжал бубнить что-то в пол.

— Чего это он?

— Извиняется, что облил всемогущего джинна водой, — хмыкнул Клод. — Думал, в меня шайтан вселился… мм, это тот же черт, но исламский.

— Я в курсе. Честно говоря, мне тоже показалось, что ты немного не в себе. Шипел что-то, Балдура вспоминал, ругался.

— Мне было видение. Еще страшнее предыдущего. Теперь я знаю, что задумал этот фанатик.

Артем молча ждал продолжения. Клод залпом выпил принесенный Али стакан воды и заговорил, разминая побелевшие пальцы:

— Вокруг Каабы всегда полно верующих, тем более сейчас хадж, незаметно Черный камень не высушишь. А еще, люди — прекрасный источник жизненной энергии, поэтому раньше и были так распространены жертвоприношения. Почему бы не разрушить одну из точек пентаграммы, да еще и сверх того силы не пополнить? Жадничает Балдур, зарывается. Как бы не подавился! Когда одновременно гибнет столько людей, последствия для отражения могут быть непредсказуемыми. Хотя, какое грандмастеру уже дело до этой Земли?