Мастера русского стихотворного перевода. Том 1

     В стране, где чуждо разрушенье,
     На вечности утверждено,
Средь мирной тишины в себе погружено,
Бессмертие — злым казнь, а добрым утешенье;
Гигантский время бег, свершаемый пред ним,
     От правых сердцем отклоняет,
   А изверга надежде возбраняет,
Ничтожность страшную спасеньем чтит своим.

Так, грома вышнего ты дерзкий похититель,

Низвергший алтари предвечной правоты!
     Презренный мира притеснитель,
         Дрожи! — бессмертен ты!
И вы, игралища на время лютой доли,
Чьи взором отческим
Господь блюдет главы,
Мгновенны странники в безвестной слез юдоли,
     Утешьтеся! — бессмертны вы!

<1787>

Жан Лафонтен

35. Стрекоза

Лето целое жужжала
Стрекоза, не знав забот;
А зима когда настала,
Так и нечего взять в рот.
Нет в запасе, нет ни крошки;
Нет ни червячка, ни мошки.
Что ж? — К соседу муравью
Вздумала идти с прошеньем.
Рассказав напасть свою,
Так как должно, с умиленьем,
Просит, чтоб взаймы ей дал
Чем до лета прокормиться,
Совестью притом божится,
Что и рост и капитал
Возвратит она не дале,
Как лишь августа в начале.
Туго муравей ссужал:
Скупость в нем порок природный.
«А как в поле хлеб стоял,
Что ж ты делала?» — сказал
Он заемщице голодной.
«Днем и ночью, без души,
Пела всё я цело лето».
— «Пела! весело и это.
Ну поди ж теперь пляши».

<1808>

36. Заяц и Лягушки

   В норе своей раз заяц размышлял:
Нора хоть бы кого так размышлять научит!
Томяся скукою, мой заяц тосковал;
Ведь родом грустен он, и страх его всё мучит.
   Он думает: «Куда тот несчастлив,
     Кто родился

труслив.Ведь впрок себе куска бедняжка не съедает;
Отрады нет ему; отвсюду лишь гроза!
А так-то я живу: проклятый страх мешает
И спать мне иначе, как растворя глаза.
Перемоги себя, мудрец сказать мне может!   Ну вот! Кто трусов переможет?
   По правде, чай и у людей
   Не меньше трусости моей».
   Так заяц изъявлял догадку,
Дозором обходя вкруг жила своего;
От тени, от мечты, ну, словом, от всего
   Его бросало в лихорадку.
     Задумчивый зверек,
     Так в мыслях рассуждая,
Вдали услышал шум, и тотчас наутек
Пустился, как стрела, к норе он поспешая.
Случись ему бежать близ самого пруда;
Вдруг видит, что его лягушки испугались:
Лягушки вспрыгались и в воду побросались.
«Ба! ба! — он думает, — такая же беда
И от меня другим! я не один робею!
Откуда удальство такое я имею,
   Что в ужас привожу собой?
   Так, знать, прегрозный я герой?»
Нет! видно на земле трусливца нет такого,
Трусливее себя чтоб не нашел другого!

<1808>

И. А. Крылов

Жан Лафонтен

37. Старик и трое молодых