Мастера русского стихотворного перевода. Том 1

На ту знакомую гору
Сто раз я в день прихожу;
Стою, склоняся на посох,
И в дол с вершины гляжу.

Вздохнув, медлительным шагом

Иду вослед я овцам
И часто, часто в долину
Схожу, не чувствуя сам.

Весь луг по-прежнему полон

Младой цветов красоты;
Я рву их — сам же не знаю,
Кому отдать мне цветы.

Здесь часто в дождик и в грóзу

Стою, к земле пригвожден:
Всё жду, чтоб дверь отворилась…
Но то обманчивый сон.

Над милой хижинкой светит,

Видаю, радуга мне…
К чему? Она удалилась!
Она в чужой стороне!

Она всё дале! всё дале!

И скоро слух замолчит!
Бегите ж, овцы, бегите!
Здесь горе душу томит!

1817

75. Рыбак

Бежит волна, шумит волна!
   Задумчив, над рекой
Сидит рыбак; душа полна
   Прохладной тишиной.

Сидит он час, сидит другой;

   Вдруг шум в волнах притих…
И влажною всплыла главой
   Красавица из них.

Глядит она, поет она:

   «Зачем ты мой народ
Манишь, влечешь с родного дна
   В кипучий жар из вод?
Ах! если б знал, как рыбкой жить
   Привольно в глубине,
Не стал бы ты себя томить
   На знойной вышине.

Не часто ль солнце образ свой

   Купает в лоне вод?
Не свежей ли горит красой
   Его из них исход?
Не с ними ли свод неба слит
   Прохладно-голубой?
Не в лоно ль их тебя манит
   И лик твой молодой?»

Бежит волна, шумит волна…

   На берег вал плеснул!
В нем вся душа тоски полна,
   Как будто друг шепнул!
Она поет, ома манит,—
   Знать, час его настал!
К нему она, он к ней бежит…
   И след навек пропал.

1818

76. Лесной царь

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
Обняв, его держит и греет старик.

— Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?

— Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул;
Он в темной короне, с густой бородой.
— О нет, то белеет туман над водой.

«Дитя, оглянися; младенец, ко мне;

Веселого много в моей стороне:
Цветы бирюзовы, жемчужны струи;
Из золота слиты чертоги мои».

— Родимый, лесной царь со мной говорит:

Он золото, перлы и радость сулит.
— О нет, мой младенец, ослышался ты:
То ветер, проснувшись, колыхнул листы.

«Ко мне, мой младенец; в дуброве моей

Узнаешь прекрасных моих дочерей:
При месяце будут играть и летать,
Играя, летая, тебя усыплять».

— Родимый, лесной царь созвал дочерей:

Мне, вижу, кивают из темных ветвей.
— О нет, всё спокойно в ночной глубине:
То ветлы седые стоят в стороне.

«Дитя, я пленился твоей красотой:

Неволей иль волей, а будешь ты мой».
— Родимый, лесной царь нас хочет догнать;
Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать.

Ездок оробелый не скачет, летит;

Младенец тоскует, младенец кричит;
Ездок погоняет, ездок доскакал…
В руках его мертвый младенец лежал.

1818

Людвиг Уланд

77. Три песни