Мастера секса. Жизнь и эпоха Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон – пары, которая учила Америку любить

Во время войны Вирджиния общалась со многими военными-срочниками. Она узнала, что романтическая любовь – большая редкость в реальной жизни. В армейской среде молодые мужчины и женщины быстро взрослели. Впереди, в дальних краях, их ждали решения, от которых зависели жизнь и смерть. Находясь в гуще событий, Вирджиния особенно остро чувствовала себя частью чего-то большего, нежели она сама. У нее постоянно возникали романы – но без эмоциональных привязанностей. Война дарила женщинам свободу непринужденной близости.

Вирджиния вспоминала свою связь с разведенным офицером, который был замечательно хорош в постели. Во время постельных разговоров он рассказывал ей, как борется за право опеки над сыном с бывшей женой. Вирджиния никогда не считала себя усложняющим фактором в жизни этого мужчины; напротив, полагала, что их отношения сродни встрече двух кораблей в ночи: встретились – и разбежались. Оказалось, отсутствие любви не мешает достижению оргазма. Просто с одними мужчинами это происходило проще, чем с другими.

Некоторые мужчины очаровывали Вирджинию интеллектуально. Один ее бойфренд, одаренный скрипач, призванный на военную службу из Питтсбургского симфонического оркестра, поделился с ней ценными знаниями о музыке и помог осознать ее певческий потенциал. Этот скрипач-вундеркинд был полным профаном в будуарных ритмах, но несмотря на это Вирджиния даже подумывала выйти замуж за талантливого человека, который обещал показать ей мир музыки. Их отношения охладели после высокомерных высказываний Эдны Эшельман по поводу его религии – он был католиком. Но финальный приговор их роману вынес «Дядюшка Сэм», который отослал питтсбургского скрипача на европейский театр военных действий. Больше Вирджиния никогда с ним не виделась. Еще один любовник, ушедший на войну…

Из всех своих кратковременных связей Вирджиния умудрялась выйти без потерь. Никто не смог разбить ей сердце, пока она не начала встречаться с одним армейским капитаном. В нем Вирджиния увидела мужчину умного, целеустремленного и физически привлекательного; человека, которым она восхищалась и даже восторгалась. «Ему было 26 лет, а мне чуть больше восемнадцати, – говорила она. – Он был просто волшебником в умении обращаться с людьми».

В то лето они почти не разлучались, хотя армейский капитан признался Вирджинии, что он помолвлен. «Вы напоминаете мне мою невесту», – сказал он при первом же знакомстве. Вирджиния отмахнулась от этих слов, убежденная, что ей будет достаточно ее собственной любви к нему. Она вошла в круг общения своего избранника, была принята его лучшими друзьями, их женами и подругами. Ближайший приятель капитана в Форт-Леонард-Вуде был немного старше его, в том же звании, с женой и маленьким ребенком. Он держал на базе собственную машину и позволял капитану и Вирджинии брать ее в любое время. Во время долгих поездок они останавливались под деревьями и самозабвенно занимались любовью. Уверенная в своих чувствах Вирджиния однажды уговорила любовника проехать 70 миль до Спрингфилда, чтобы познакомить его с родителями и родственниками.

Спустя почти год Вирджиния поняла, что хочет выйти замуж за капитана. Она уже забыла их мимолетный разговор о том, что у него есть невеста, которая ждет его в родных краях. Но однажды поведение капитана изменилось: он, прежде такой открытый и ласковый, внезапно сделался мрачным и скованным. Он сказал, что собирается жениться.

Когда эта новость разлетелась по армейской базе, их дружеский кружок, казалось, сокрушался не меньше, чем сама Вирджиния. Жены и подруги офицеров – возможно, задумываясь об уязвимости их собственных отношений в военное время, – сострадали Вирджинии. Лучший друг ее бывшего любовника, тот самый женатый капитан, то и дело повторял ей: «Я на тебе женюсь, я на тебе женюсь!» – словно пытаясь исцелить ее рану. Вскоре заключила брак другая пара из их кружка, и Вирджиния пришла на свадьбу в гордом одиночестве, прихватив с собой фотоаппарат «Брауни». После церемонии она стояла у ворот старой англиканской часовни, пока толпа осыпала счастливых молодоженов рисом. Кто-то взял у нее камеру и сфотографировал ее. Позднее Вирджиния наткнулась на эту свою полинялую фотографию в позабытом альбоме – она выглядела так, будто у нее только что скончалась вся семья. «Может быть, потому-то я и не выходила замуж за тех, кого по-настоящему любила, – размышляла она вслух. – В моей душе оставалось это эхо – что меня бросили и отвергли. На самом деле, он просто не имел на меня никаких видов».

Боясь вновь получить такую же травму, Вирджиния научилась разделять любовь и желание. Теперь ее больше интересовал секс, чем мужчины, с которыми она им занималась.

Глава третья Миссис Джонсон