Мастера секса. Жизнь и эпоха Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон – пары, которая учила Америку любить

«Она задумалась, не могла ли она каким-либо способом, при других обстоятельствах, встретить другого мужчину; и попыталась представить те события, которых не случилось, ту иную жизнь, того мужа, которого не знала».

Гюстав Флобер, «Мадам Бовари»

В часовне всё было белым, свежим и необычайно чистым. Вирджиния в белом креповом платье и белой модельной шляпке шла к алтарю Центральной христианской церкви в Спрингфилде. Органист играл популярные сентиментальные мелодии о вечной любви и преданности.

Очарование этой субботней свадьбы в июне 1947 года – когда «бывшая Мэри Вирджиния Эшельман», как гласило объявление в местной газете, стала женой Айвена Райнхарта – омрачалось разницей в возрасте. Невесте было двадцать два года. Ее нареченному супругу, юристу из соседнего городка Вест-Плэйнс, – сорок три. Эдну и Гарри Эшельманов совсем не радовало, что их единственная дочь выходит за мужчину почти вдвое старше себя.

С окончанием Второй мировой войны Вирджиния начала опасаться, что может в конечном счете оказаться на какой-нибудь захудалой ферме в Миссури. Ощущение, что обыденная жизнь отложена на потом, исчезло. Американцы хотели вернуться к привычному быту, к домашним радостям. В двадцать два года Вирджинии было еще далеко до старой девы, хотя многие девушки, которых она знала по школе, были уже помолвлены или замужем. За недолгой учебой в Друри-колледже последовало зачисление в Миссурийский университет, но диплом она так и не получила.

Айвен и Вирджиния познакомились несколькими годами ранее в страховом департаменте штата, в Джефферсон-Сити, где она работала секретаршей, а он был поверенным. Хотя Айвен обладал многими замечательными качествами, особенной красотой он не отличался. Высоколобый, с ястребиным носом и чуть косящими глазами рядом с невестой он был больше похож на ее отца, чем на жениха. Но Вирджиния твердо решила выйти за него замуж, чтобы сбежать от изнурительных нотаций матери и потакания отца. Она чувствовала, что наконец-то станет самостоятельной, но не радовалась этому браку.

Перед началом церемонии священник заметил, что на свадьбе нет фотографа. Вирджинии не хотелось фотографироваться; ей была неприятна мысль, что счастливые лица ее и Айвена останутся на память потомству.

Их скромный свадебный банкет состоялся в зале при той же церкви, а за ним последовал недельный «медовый месяц». Вскоре оказалось, что их взгляды на семью расходятся – Айвен не хотел заводить детей. Развод произошел быстро.

Вирджиния нашла работу секретарши в «Сент-Луис Дейли Рекорд» – журнале, который вел светскую хронику. Это было идеальное место для поисков нового мужа. Через коллегу Вирджиния познакомилась с Джорджем Джонсоном, мужчиной, который был ближе ей по возрасту. Он учился на инженера в Вашингтонском университете и – что, пожалуй, еще важнее – был солистом биг-бэнда в местном ночном клубе. «Если вам когда-нибудь понадобится певица, – сказал общий приятель, знакомя их, – знай, Вирджиния умеет петь».

Джордж Джонсон безукоризненно одевался, щегольски зачесывал волосы, тщательно подстригал усы, носил очки в роговой оправе и плотно поджимал губы – результат хорошего амбушюра[3]. Он самостоятельно научился играть на деревянных духовых инструментах – кларнете, альт-саксофоне и тенор-саксофоне – и организовал собственный оркестр, исполнявший обычный репертуар биг-бендов тех дней.

Особого желания встречаться с ним у Вирджинии не было. Но Джордж Джонсон предложил ей то, перед чем она не смогла устоять, – микрофон и огни софитов. После пения в церковных хорах, университетских квартетах и армейских концертах Вирджиния, наконец, получила возможность стать профессиональной певицей, солисткой в биг-бэнде Джорджа. Его ночной мир – мир хрипловатых голосов и танцев в полутьме – казался таким далеким от ее фермерской юности.

Их свадьба в июне 1950 г. состоялась в саду пресвитерианской церкви, в хоре которой некогда пела Вирджиния. Жених был одет в светлый пиджак с галстуком в «турецких огурцах», из нагрудного кармана выглядывал платок в тон. Вирджиния снова шла к алтарю в шляпке с широкими полями. И вновь на свадьбе не было фотографа – только общий друг снял молодоженов после церемонии. Вирджинии никогда не хотелось, чтобы на ее свадьбах делали фотографии.

Вирджиния выступала с оркестром мужа в местных заведениях Сент-Луиса. Путешествия с оркестром приводили ее в восторг. Казалось, она обрела ту жизнь, о которой мечтала, свой способ добиться признания.

Но месяц шел за месяцем, и блестящая жизнь с ее утомительным режимом поздних выступлений подорвала ее здоровье. Врач рекомендовал ей найти себе другое, не такое стрессовое занятие. Она решила стать преподавательницей танцев в студии, расположенной неподалеку от их квартиры.