Мастера секса. Жизнь и эпоха Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон – пары, которая учила Америку любить

Через несколько месяцев Мастерс приехал в Калифорнию, чтобы прочесть лекцию в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. После лекции Салливэн подошла к нему, неуверенная, что он ее узнает. Он вежливо расспросил ее, как проходит выздоровление, а потом поинтересовался, готова ли она по-прежнему работать суррогатом.

Все случаи у Мастерса и Джонсон были непростыми, а этот новый представлял особую проблему. Клиент был богатым молодым педофилом. Как какой-нибудь Гумберт из реальной жизни, он сходил с ума по несовершеннолетним девочкам, детям проституток, с которыми встречался в своем родном городе. «Он подбирает шлюх, трахает их дочерей и считает себя их благодетелем, – рассказывала Салливэн. – В мыслях он представляет, будто он их папочка – покупает им велосипеды, красивые подарки и всякое такое. Ну, и трахает их между делом. Ему казалось, что он «спасает» их от матерей, которые продавали их ради секса». По воспоминаниям Салливэн, этот клиент долгое время провел в клинике Мастерса и Джонсон, выполняя часть программы реабилитации, которую назначил ему суд.

Мастерс попросил, чтобы Салливэн вместо проведения обычной 10-дневной программы сеансов прожила с этим клиентом три месяца. Его знакомые заплатили ей 10 000 долларов. Мастерс хотел преобразовать педофилию этого молодого человека во влечение к физически зрелым, гетеросексуальным женщинам.

В конце концов у Салливэн закончился весь ее репертуар уговоров и ласк – и все это лишь вызывало у клиента крайний дискомфорт. Она так и не смогла добиться от него эрекции. Они проводили вместе по 24 часа в сутки, пока не устали от общества друг друга. «Ничего не получалось. Он не проявлял ко мне интереса. Нельзя запереть в комнате любого мужчину с любой женщиной и рассчитывать, что они непременно станут любовниками. Я была для него чем-то вроде мебели».

Эта неудачная попытка стала последним «сольным выступлением» Морин Салливэн в Сент-Луисе. Она уехала домой с полученными деньгами, прошла серию пластических операций, восстановивших ее внешность, и вскоре вышла замуж. За время своих визитов в Сент-Луис она так и не познакомилась с Вирджинией Джонсон.

Несмотря на все юридические и этические сомнения использования «суррогатов», включая эмоциональную жертву со стороны женщины, вовлеченной в решение такой задачи, Салливэн «никогда не чувствовала никакой эксплуатации» со стороны Мастерса или любого из его сотрудников. Оглядываясь назад, она говорила, что «суррогаты» предоставляли очень нужную форму услуг, особенно для одиноких, разочарованных и сексуально дисфункциональных мужчин. Те, кто осуждал такую практику, часто делали это по причине своего невежества и страха перед сексом. «Мы берем плату не за секс, – утверждала Салливэн двадцать лет спустя. – Мы берем плату за то, что учим сексуальности – и секс здесь самое последнее дело. Но некоторых людей невозможно переубедить».

Глава тридцать пятая Кризис

«Эпидемия СПИДа откатила большое гниющее бревно и явила миру всю кишащую под ним жизнь, поскольку она затрагивает одновременно все главные темы нашего существования: секс, смерть, власть, деньги, любовь, ненависть, болезни и панику».

Эдмунд Уайт

Генеральный прокурор США Эдвин Мис III встал перед «Духом Справедливости» – большой статуей в стиле арт-деко, изображающей полуодетую Справедливость с одной обнаженной грудью, чтобы зачитать отчет своей комиссии 1986 года, осуждающий порнографические изображения в Америке. Объявив войну непристойности, главный законник администрации Рональда Рейгана утверждал, что разгульные дни «сексуальной» революции сочтены.

«Хотя в нашем обществе немало людей, которые выступают за сексуальность без обязательств, никто из нас не считает, что это хорошо», – заявлял отчет Миса, прозвучавший на пресс-конференции в Большом зале министерства юстиции. Главный врач США Эверетт Куп, присоединившийся к кампании Миса, настаивал: «Мы знаем достаточно, чтобы прийти к выводу, что порнография представляет опасность для американского общественного здоровья».