Мастера советского романса

Из стихотворений Гиппиус Мясковский выбирает наиболее мрачные, проникнутые отвращением к действительности. Таковы стихотворения «Пьявки», «Ничего», «Страны уныния», «Цветы ночи» и особенно «Пауки», где гиперболизирован образ-символ, знакомый еще по Достоевскому: «деревенская баня с пауками по углам» [3]. Образ паутины и пауков, пожирающих людей, повторяется как лейтмотив в уже упоминавшейся статье Блока «Безвременье» [4].

Сумрачный колорит этого романса, изломанные линии вокальной партии и мелодических голосов сопровождения, тревожные, смутные шорохи замечательно передают эмоции страха и тревоги. Именно общий эмоциональный характер стихотворения, а не отдельные образы его, довольно-таки натуралистические, выражены здесь в музыке:

[1] Н. Я. Мясковский. Статьи, письма, воспоминания, т. 2. стр. 13.

[2] Стоит сравнить стихотворение Гиппиус «14 декабря» с ее посланием А. Блоку в 1919 году: «бывшему рыцарю «Прекрасной Дамы».

[3] Ф. Достоевский. Преступление и наказание, ч. IV, гл. I

[4] См. Александр Блок. Собрание сочинений, т. 5. М.-Л., 1962, стр. 67.

«стр. 47»

«стр. 48»

И в сущности те же эмоции в музыке к стихотворению «Цветы ночи», хотя здесь речь идет не о «жирных и грязных» пауках, чьи спины шевелятся «в зловонно-сумрачной пыли», а о ночных цветах, красивых, но злых и опасных:

«стр. 49»

И не случайно оба стихотворения получили близкую музыкальную трактовку: мы слышим здесь, в сущности, один и тот же образ - неясные, смутные и зловещие шелесты и шорохи.

Было бы неверно, однако, считать весь цикл «На грани» ограниченным образами зла и страдания. Иногда и в этот сумрачный мир проникает свет - робкий и трепещущий, но кажущийся по контрасту особенно прекрасным. Таков романс «Мгновение», воспевающий ясное и тихое вечернее небо.

Все средства выразительности в этом романсе - и простые, прозрачные гармонии, и звонкие, хрустальные «капельки» в высоком регистре, и очень спокойная, без всякого напряжения развивающаяся мелодия - создают ощущение какой-то особенной чистоты и свежести:

«стр. 50»

Романс этот сродни лирическим образам симфоний Мясковского, прозрачность которых зачастую как бы пронизана холодноватым лунным светом. Широта интервалики фортепианных «реплик», неторопливо колы-шащийся триольный фон приводят на память вторую тему побочной партии первой части шестой симфонии.

Стилистически романсы на слова Гиппиус, как и романсы на слова Вяч. Иванова, принадлежат к сложившемуся в конце XIX века типу «стихотворений с музыкой», форма которых всякий раз решается индивидуально и независимо от тех или иных жанров классического романса. Музыка здесь всецело подчинена поэтическому тексту, отсюда - преобладание декламационности (подчас очень тонкой). Но эта декламационность совсем иного типа, чем в классическом романсе, манера музыкального произнесения стихов аналогична декламации в символистском театре: нервной, прерывистой, переходящей от взволнованных восклицаний к таинственному полушепоту. Стремлением найти музыкальный «эквивалент» такой декламации объясняется широкое использование хроматизмов, уменьшенных и увеличенных интервалов в мелодии (это особенно ясно видно в романсе «Цветы ночи», см. нотный пример 5).

Менее детально связана с текстом партия фортепиано. Мясковский идет здесь по пути музыкального обобщения , выделяя один ведущий образ, иногда может быть, и не самый основной в стихотворении, но всегда самый музыкальный . И это в ряде случаев дает ему возможность подняться над текстом, как это произошло в стихотворении «Пауки», где музыка,

«стр. 51»

минуя натуралистически-экспрессионистские детали, воплощает образ тревоги, зловещих предчувствий.

«Соседство» романсов на слова Гиппиус и цикла «Размышления» кажется загадкой: музыка на прекрасные, возвышенные слова Баратынского и на стихи Гиппиус, обнаруживающие какое-то уродливое искривление эстетического чувства, создавалась почти одновременно! Разгадку может дать «Сонет Микельанджело» Мясковского, написанный в 1909 году на слова Тютчева:

Молчи, прошу, не смей меня будить!

О, в этот век преступный и постыдный,

Не жить, не чувствовать - удел завидный,

Отрадней - спать, отрадней камнем быть!