Мастерская человеков

— Видите ли, — сказал Мурель. — Я был в одной берлинской типографии. На мой вопрос, как удается им такая прекрасная, необыкновенной чистоты печать, мне ответили, что кроме тщательного ухода за машинами и уточнения всех процессов печати необходимо еще неустанно обращать внимание на чистоту воздуха. Мастер объяснил мне, что в типографском воздухе, естественно, носится бумажная пыль. Она садится на валики, она ложится на краску, видоизменяя ее тона. И если не первое, то одно из важнейших условий хорошей печати беспрерывно очищаемый воздух. Действительно, в этой типографии прекрасно работали не только обычные вентиляторы, но какие-то особые, чем-то напоминающие опахала. А в наборном отделении между кассами, на высоких подставках стояли цветы. Да, в типографии стояли цветы! Когда мы будем создавать нового человека, такие опахала, очищающие воздух, а также цветы, я думаю, нам не помешают.

Письмо и план были тщательно запечатаны в конверт и должны были быть переданы Машкину, который должен был для этой цели зайти.

Но в назначенное время он не пришел. Не пришел даже и со всеми допустимыми сроками опоздания.

Он пришел к вечеру и — ах, какая неожиданность! в сопровождении самого Кумбецкого!

Кумбецкий приехал из Берлина и немедленно разыскал Машкина, чтобы пойти с ним в Мастерскую Человеков. Вот какой человек был Кумбецкий! Это был действительно деловой человек.

Внешне он ничуть не изменился. Так же хорошо сидел на нем костюм, так же приятны, неторопливы были его движения, медлительна и авторитетна речь.

— Вот видите, — сказал он, — я приехал, как обещал. Я слышал, что вы приступили к работе и чрезвычайно рад этому. Но не думайте, что я забыл о вас в

Берлине. Кое-что мне удалось наладить и там. В частности, мне удалось завести очень интересную переписку с некоторыми участками нашего строительства, и с одного из них мне сообщили, что там создался сам собою на производственной работе, на ударном строительстве социализма новый человек…

— Не может быть? — сказал Капелов, выдержал паузу и с улыбкой, в которой никак нельзя было видеть самодовольства, но можно было заметить некоторое выражение гордости, ответил;

— Факт. Я уже списался с ним и вскоре он прибудет сюда.

1930